Сводные. Возвращение домой - стр. 4
Наше первое объятие похоже на объятие двух замёрзших на зимнем ветру людей — согреться им хочется больше, чем чего-либо ещё. Первый поцелуй выходит с привкусом алкоголя — горький и крепкий, как обещание, которое никогда не будет исполнено. Первое прикосновение — голодное, но осторожное, как измученный жаждой путник касается кувшина с водой.
Мы идеально подходим друг к другу, всеми выступами и впадинками, запахами, звуками, ощущениями. Стоны вторят друг другу, сбивчивому дыханию отвечает учащённое сердцебиение, возбуждённая плоть легко проникает в разгорячённое тело. Руки везде, куда дотягиваются, губы везде, где тело просит прикосновений. Слова излишни — за нас говорят наши тела…
Отгоняя воспоминания, я нервно сглотнула. Хотелось, чтобы голос звучал как можно увереннее, но он всё равно предательски дрогнул:
— Иван?
Моргнув пару раз, сводный брат шумно выдохнул:
— Лина…
————————
визуал героев от ART with LOVE
Иван
Алина
2. Глава 2
Алина
Зажав между ладонями кружку с горячим кофе, я наблюдала за Иваном. Он сосредоточенно читал инструкцию по приготовлению того полуфабриката, коробку от которого сейчас держал в руках.
— Я правда не голодна, — в который раз повторила ему, но он лишь отмахнулся.
— Твоя дорога была долгой.
Это вторая и пока последняя фраза, которую он произнёс за последние пятнадцать минут.
Казалось, что он даже не удивлён моему неожиданному появлению. А если что-то подобное и испытал, то прекрасно это скрыл под маской абсолютного безразличия. Он не спросил, почему я приехала и на сколько. Просто молча забрал чемодан из моих рук, перекатил его через порог и оставил в гостиной.
Впрочем, я тоже была немногословна. До сих пор чувствовала себя неловко и не знала, о чём говорить. Если не брать в расчёт ту ночь, о которой предпочла бы забыть, то по сути мы никогда и не были с ним действительно близки.
Мне исполнилось четырнадцать, когда Иван уехал из дома, поступив в медицинский в Питере. После этого он приезжал лишь дважды, но и тогда общался со Славой и Верой, стараясь реже попадаться на глаза мне и моей матери. Её взаимоотношения с внебрачным сыном мужа всегда были сложными. А я… я слепо доверяла её словам о том, что Иван нам не семья. В переходном возрасте я даже заявляла об этом сводному брату прямо в глаза.
Я вела себя безобразно и жестоко, даже не задумываясь, что его отцу мы со Славой тоже не были родными, но при этом ни Иван, ни Алексей Геннадьевич, никогда об этом даже не заикались.
«Чтобы ты ни говорила, Алина, ты моя сестра и останешься ею, — сказал однажды Иван после очередной моей нападки. Он снисходительно улыбался, пряча боль в глубине серо-голубых глазах. — И, если когда-нибудь ты будешь нуждаться в старшем брате, я буду рядом».