Сводные телохранители - стр. 24
Мозг не меньше минуты приходил в себя и воссоздавал все события минувшей недели.
Очень сильно захотелось со стоном залезть обратно под одеяло, но желудок не давал покоя.
Выбравшись из постели, я обнаружила, что всё еще замотана в полотенце, которое сбилось под моей спиной.
Одежда невнятной кучкой так и валялась на полу. Халата нигде поблизости не было.
Надевать одежду мне было противно, она слишком сильно пропиталась моим потом, болью и страхом, поэтому пришлось заматываться в полотенце обратно и идти искать еду.
На цыпочках вышла в темный коридор. К сожалению, света нигде не было. Хотя у меня в доме было принято в общих коридорах оставлять свет, мама делала это для меня, да и остальные домочадцы знали, что я люблю по ночам искать вкусненькое.
Благо проблемы ожирения меня не волновали никогда. Впрочем, как и подростковые прыщики. Подруги называли меня ведьмой, хотя теперь я понимаю, что все дело было в том, что я и не человек вовсе. Потому и здоровье у меня не человеческое.
Вздохнув, на ощупь, по стеночке пошла искать кухню.
Если я сейчас не съем чего-нибудь, то точно взвою.
Несколько раз чуть не упала, запнувшись об пол, но все же смогла устоять на ногах и нашла выход из коридора, попав в общую гостиную. Здесь уже было не так темно, ибо большое панорамное окно без штор давало много света от сияющего ночного города.
Тут я смогла уже без потерь войти в кухню и даже сразу найти холодильник.
Открыла его и начала смотреть, что же там есть вкусненького.
Из вкусненького нашелся один кусок пиццы, сладкая газировка и фрукты.
На душе стало приятно: неужели мужчины мне оставили?
Забрав еду, я, не став искать посуду, села за стол и начала ужинать, запивая прямо из горла.
Знаю, так леди не едят в гостях, это ужасно некрасиво, но, кажется, я начинаю сдаваться, потому что сил сервировать стол не было.
Хотелось элементарно жрать, причем голод был какой-то неестественно зверский. Я такого еще никогда не ощущала и с прискорбием поняла, что пицца исчезла в рекордные сроки. Я вообще её почти не почувствовала.
Пришлось опять лезть в холодильник. Правда, больше из готовой еды я там ничего не увидела, разве что какие-то консервы.
Вытащив одну банку, я от света из холодильника прочитала, что это тушёнка.
Мне было уже плевать, я готова была съесть и эту гадость – так мама её называла, когда дядя Игорь просил нашего повара сделать его любимые «макароны по-флотски». Пахло всегда одуряюще вкусно, но мама запрещала мне её даже пробовать.
В составе значилось мясо, значит, буду есть.
Только как она открывалась, я понять не смогла.