Сводные. Шип и Роза - стр. 4

– Отец, – продолжаю вбивать в детскую голову суть происходящего, – просто заботится о твоем будущем. Наша занятость не позволяет обеспечить тебе должное воспитание. А там европейский уровень жизни, большие перспективы, отличное образование. Если бы Александра была жива, то… – осекаюсь и смотрю теперь в уже полные слез глаза. – Только не плачь. Будь сильной. Тебе пора.

Больше ни слова. Лия отпускает мою ладонь, снимает рюкзак и надевает его задом наперед. Так учила ее мать: «Держи все важное всегда на виду, тогда можно избежать многих неприятностей».

Уже идет регистрация на ее рейс. Вылет через час.

Немного ссутулившись, Лия удаляется от меня, проходит таможенный контроль и ни разу не оборачивается…

Человек – мелкая букашка в жизненных потоках, в любой момент судьба может поставить жирную точку.

Очередная успешная сделка – чем не повод взять тайм-аут и направиться в загородный отель, провести этот уикенд в узком кругу? Я и отец.

Мы сидим на солнечной террасе, и внезапно он заводит разговор о Лии.

– Как считаешь, она меня ненавидит?

– Кто? – не сразу понимаю, о ком идет речь, тянусь к фужеру Сайдкара. Пара глотков – микс апельсинового ликера с цитрусовым послевкусием и коньяка – обжигает гортань.

– Розалия. – Он тянет руку к солнцезащитным очкам и поспешно надевает пластик на переносицу.

Мужчины не плачут.

– Она тебе не дочь, а ты ей не отец. – Пожимаю плечами и жмурюсь от яркого солнца. – С чего бы ей испытывать к тебе ненависть? Сумма на ее банковском счете весьма внушительная. Не каждая девушка ее возраста может быть настолько финансово независимой и свободной.

– Это откуп, – сухо резюмирует он.

– Это спасение, – я тут же парирую и откидываюсь на спинку ротангового кресла. – Александра бы не простила, если бы мы не уберегли ее дочь.

Отец кивает.

Не так я рассчитывал провести этот день. Впадать в уныние не лучший способ отдыха. Мне удается перевести разговор на нейтральную тему. Затем мы покидаем террасу и около часа перекидываем ракетками через сетку мячик на теннисном корте в полном молчании, каждый думая о своем.

Так и проходит день: напряженно, скованно, безрадостно.

Ночью я просыпаюсь от странного хрипа. В темноте не сразу разбираю, что отец скатился с кровати и какое-то время лежит спиной на полу, запрокинув голову и закатив глаза. Когда до меня доходит, что случилось страшное, начинается ад. Скорая приезжает очень быстро. Врачи делают ему прямой массаж сердца, но это не помогает. Тогда они принимают решение использовать дефибриллятор и просят отойти подальше…

– Фиксируй, – устало произносит дежурный врач, обращаясь к медсестре. – Остановка сердца. Альберт Арсеньевич Шипин, пятьдесят лет.