Сводные. Пламя запретной любви - стр. 27
«Давай, принцесса, – мысленно бросил я. – Беги домой пешком, если я такой ужасный».
Но она все-таки направилась ко мне. Открыла дверцу и села рядом, на пассажирское сиденье, не говоря ни слова. От нее пахло ванилью и чем-то цветочным, и этот запах только сильнее разжигал ту странную смесь злости и чего-то еще, что я не хотел называть, потому что это пугало меня до чертиков.
Завел мотор и выехал с парковки, намеренно резко вдавив педаль газа. Мы проехали несколько кварталов в напряженной тишине, и я уже думал, что так и будет – еще одна молчаливая поездка в коллекцию наших неловких совместных моментов.
Но потом она вдруг заговорила:
– Я не знала, что ты играешь в баскетбол.
Ее голос был тихим, почти робким. Бросил на нее короткий взгляд и увидел, что она смотрит прямо перед собой, теребя ремень безопасности. Ее профиль в неярком свете казался почти нереальным – тонкий нос, чуть приподнятый подбородок, длинные ресницы. Что-то сжалось у меня в груди, и я тут же разозлился на себя за эту слабость.
– Ты многого обо мне не знаешь.
– Верно, – согласилась она после паузы. – И ты обо мне тоже.
Что-то в ее тоне – спокойном, слишком спокойном – задело меня за живое.
– Например, я не знал, что ты западаешь на слащавых фотографов с журфака, – не выдержал я, и слова вырвались раньше, чем я успел прикусить язык.
Саша резко повернула голову. Ее глаза расширились от удивления, а потом сузились от злости.
– Что, прости?
– Ты меня слышала, – я пожал плечами, делая вид, что мне все равно, хотя внутри все кипело. – Светлов? Серьезно? Этот парень – ходячее клише. «Я фотографирую людей и их эмоции». Господи, банальнее не придумаешь.
– Ты подслушивал наш разговор? – ее голос задрожал от возмущения.
– Не льсти себе, принцесса, – я скривился. – У вас все было написано на лицах. Особенно когда ты согласилась на свидание с ним.
– Это не свидание! – воскликнула она, но ее щеки покраснели, выдавая ложь. – Мы просто идем выпить кофе.
– Конечно, – я саркастически хмыкнул. – И обсудить «глубокие творческие замыслы». А потом он попытается тебя поцеловать, и ты позволишь ему, потому что он такой, блядь, чуткий и понимающий.
«Заткнись, идиот, – кричал мой внутренний голос. – Ты ведешь себя как ревнивый придурок. Она не твоя. Никогда не была и не будет твоей».
Но я не мог остановиться. Что-то внутри меня требовало выплеснуть эту смесь злости, ревности и страха, который я испытывал каждый раз, когда думал о том, что Саша может быть с кем-то другим.
Саша уставилась на меня с таким видом, будто я ударил ее.
– Останови машину, – тихо сказала она.