Сводные. Мой дерзкий май - стр. 41
Да что он такое говорит? Грубиян!
Слезинки брызнули из глаз. Неужели он и правда, его выгнал?
Я боялась, боялась жутко, но все же тихо шепотом спросила.
— Ты… ты, правда, его выгнал?
— Конечно, правда! Все, вали! Мешаешь, сказал же русским языком. Или по французскому сказать. Силь ву пле, пардон, си жи, чеши ушами в камыши!
Я отпрянула. А он засмеялся еще громче.
И тут вдруг как какое-то волшебство среди этого мрака издевок, я услышала тоненький писк моего пушистика.
— Мяу, мя-у-у.
— Он здесь! — радостно воскликнула я.
— Твою мышь! — буркнул расстроенно Давид и, подняв мяч, направился к воротам.
Давид соврал! Никуда он его не выгнал, а просто хотел посмеяться надо мной.
Я пошла на источник голоса котенка. И совсем скоро поняла, что он забрался на яблоню. Высоко-высоко и теперь боится спускаться.
— Мяу, мяу, мяу, — жалобно испуганно звал он меня.
Я посмотрела снизу вверх на него, и у меня закружилась голова.
— Как высоко ты залез. И как я тебя достану? Зачем ты туда залез? Вот зачем?
Зефирчик снова пропищал. Я подошла ближе к стволу дерева. Запрокинула голову и стала его подзывать рукой.
— Зефирчик, ну! Иди сюда, малыш. Спускайся, я тебя поймаю. У тебя же есть коготки, ты точно не упадешь, если хорошо зацепишься ими. Давай же, ко мне, ком мне.
Но кот лишь жалобно мяукнул и, казалось, поднялся еще выше от страха. Пока я стояла и думала, как же ему помочь ко мне снова подошел Давид. Я заметила, как он приближается ко мне и замерла в ожидании.
— Что? Не достать?
Я промолчала. Вот еще. Не буду с ним больше говорить.
— А может его это, яблоком пульнуть, сам спрыгнет.
Придумал так придумал. Столько злости в нем, и вся она обращена ко мне, не к котенку, а ко мне. Он хочет меня задеть, сделать больно. В каждом слове звучит так, как будто я отняла у него что-то важное, что-то очень ценное.
— Мяу.
— Блин, ладно так и быть.
Давид ловко прыгнул на дерево и стал по нему карабкаться. Котенок сначала притих, а потом зашипел, как будто испугался еще больше всклокоченного мальчика висящего как обезьяна на ветке. Брат быстро долез наверх и схватил котенка за шкирку.
— Эх ты, обглодыш… Отвлёк меня от такой игры.
Давид прижал его к себе обеими руками. Спрыгнул с большой высоты вниз и поставил его на траву. Котенок испуганный и взъерошенный сразу помчался ко мне в руки. Я бережно взяла его и стиснула в объятьях.
Хорошо, что он его не выгнал. Чмокнула пушистую головку котенка.
Брат шагнул на меня, а я отступила назад. Подняла на него взгляд, сама не зная, что пыталась там разглядеть. Дух благородства? О, нет!