Сводные. Мой дерзкий май - стр. 22
А я не понимал, его слов. Сквозь раздражающее жужжание его голоса я слышал другое:
«Поверь, Каролина лучше тебя, ведь она такая добрая и ранимая. А ещё она идеал во всем. А ты обормот и хулиган. И теперь не нужен мне»
Дело в том, что его слова никак не клеились с реалиями. У меня никогда не было семьи как таковой. Папа вечно пропадал на работе, как он вечно говорил, для моего же будущего. А я шлендался по дворам да по бабушкам. И честно, мне не хватало того ощущения семьи. Нормальной обычной семьи как у всех друзей.
Когда Андрюха и Глеб болтали о том, как классно провели выходные, как ходили в поход или как ездили на рыбалку или охоту с батей, я глотал зависть вперемешку с обидой и даже не морщился. Конечно, виду не подавал, что люто зол, ведь нельзя было. Я должен быть самыми крутым! Бесстрашным, сильным и смелым из всех. Меня должны уважать друзья. Я не должен показывать слабость.
После долгого разговора, я вышел из кабинета папы и пошел к себе в комнату. Наверное, это самый длинный разговор между нами за последние пять лет. Странно, что для того чтобы поговорить с батей по душам мне и всего то нужно было вести себя отвратно. Парадокс!
Пока шел, думал о новой игре с «Визитом» (их ещё называли «Жуками» из-за черной спортивной формы) и о том, как их обыграть. Их команда была одной из лидирующих по области, и одержать победу над ними равнялось моему личному триумфу. Так хотелось стать лучше всех. Наконец-то лучше всех…
Навстречу мне неожиданно выскочил ее кот. Белый, худой как вермишель, испуганный.
А потом ее голос приторный до невозможности.
— Зефирчик, ты где? Кис, кис, кис.
Он стоял и вылупился на меня. Чего-то ждал. А я сжал руки в кулаки, вспоминая, как жёстко папа поступил со мной.
— Зифир, зефир, — звала она откуда-то слева.
— Ну и имя у тебя, сочувствую… Брысь отсюда! — прикрикнул на него.
Комок с шерстью вскочил и помчался куда-то. Сестра вышла из-за угла и заметила меня. Остановилась резко, будто наткнулась на невидимую стену, опустила вниз голову. И зашла обратно за угол, так что больше я ее не видел. Странная и дикая. И мне с ней жить…
Ненавижу ее.
7. Глава 7
Каролина
Перед сном я решила позвонить бабушке.
— Бабушка, я очень волнуюсь. И чувствую себя как чужая. Меня никто не полюбит среди одноклассников.
— Ну что ты, детка. Конечно, полюбят. Ты же у меня хорошая и слова плохого никому не скажешь. Ну как тебя можно не любить?
Можно бабуль, можно. Ещё как можно. Просто ты об этом никогда не слышала. Я никому не рассказывала, что одноклассники часто издевались и смеялись надо мной. Это была моя позорная тайна, которую родственникам я боялась сказать. Да и зачем? Ведь ничего бы не изменилось.