Сводные - стр. 22

Она обернулась и увидела меня, – Привет, дорогая. Ты меня напугала. Как у тебя дела?

Она увидела мои руки.

– Что с твоими руками?

Когда она подошла и начала тянуться к одной из них, я дернулась, – Я в порядке. Ничего.

– Ты дралась?

– Мам, ну ты совсем? Я открывала дверь, замешкалась, и кто-то захлопнул ее, с другой стороны, нечаянно.

– Хорошо, – она покачала головой и натянула улыбку, – Мальчики скоро вернутся домой. У них была тренировка, которая затянулась, но мы с Владимиром хотим устроить семейный ужин. Что ты думаешь?

«Это будет отстой» мысленно сказала я.

Она проплыла мимо меня, – Как ты думаешь, им понравится мясной рулет? Они, кажется, любят мясо, может пасту? Курицу и макароны? Шеф-повар пошел домой, я попросила его что бы он сделал себе выходной. Я хочу приготовить этот ужин сама.

Я нахмурилась и последовала за ней по коридору.

Она свернула на кухню, – Хочешь помочь? Ты могла бы приготовить свое знаменитое блюдо из зеленой фасоли. Ты всегда готовила его для Руслана.

– Может мне его пригласить?

Ее смех прозвучал зловеще, – Ты такая забавная. Должно быть, ты унаследовала это от своего отца. Дмитрий тоже так подшучивал.

Я хотела ей все высказать, что я всё знаю об обмане, но промолчала, не сейчас.

Когда она ушла на кухню, я пошла в свою комнату. Я переоделась в кроссовки и вышла на пробежку. Когда я выбегала со двора, подъехал черный «Майбах» Кирилла, а желтый «Майбах» Марка ехал позади, я не стала останавливаться и побежала дальше.

Я должна вернуться назад, в этот, не мой дом. Я не могла продолжать убегать от мамы или от того, что она сделала с нашими жизнями, но сейчас я собиралась справиться со штормом, бушующим внутри меня.

В тот момент мне было все равно, когда я вернусь домой. Я могла вернуться далеко за полночь, желательно, когда все спали. Я глубоко вздохнула и подняла руки выше в воздух. Это моя жизнь. Я буду сильнее.

Это был лишь вопрос времени.

Было уже поздно, когда я зашла домой. Когда я проходила мимо большой комнаты, зажегся свет.

Я на расстоянии почувствовала гнев мамы, я повернулась в ее сторону.

Лицо у нее было белое, глаза напряжены, рот сжат, руки скрещены на груди. Моя мать никогда не складывала руки на груди, это считалось неженственным и слишком вызывающим. Затем ее нога начала стучать по полу.

Думаю, я разозлила ее.

– Ты знаешь сколько время?

Я не смотрела на часы. Я пожала плечами.

– Сейчас час ночи, Ева, – ее нога соскользнула с другой, и теперь обе ступни стояли на полу. Они перестали стучать.

Я вздернула подбородок, – Ты же знаешь, что сейчас происходит с моей жизнью, мне нужно время.