Сводное безумие - стр. 8
Подхватив мой пакет, парень уверенно двинулся к лестнице.
Светлая майка обрисовывала торс брата. Руки у него тренированные, сильные. Так как парень был в шортах, я невольно оценила его ноги — спортивные, атлетические. Он не был похож на моих сверстников. У нас всего два года разница, но Даня выглядел взрослым, интересным и опасным. Это как встретить на улице компанию хулиганов — один обязательно будет выделяться харизмой, наглостью и обладать лидерскими качествами. Вот именно таким я видела Даню. Хулиган... Глупо хихикнула себе под нос, представляя реакцию парня на мои рассуждения. Он заметил, обернулся и нахмурился, свёл брови у переносицы, а потом, подмигнул мне, улыбнувшись. Он... Шутил со мной? Или это что-то другое?..
Комната, выделенная мне, оказалась вначале коридора. Светлая, уютная, не перегруженная мебелью. Чувствовалось, что ее готовили к моему приезду: свежие обои, в воздухе ещё пахло новым вещами и строительными смесями.
После краткой экскурсии, на тему где что лежит и находится, меня оставили обживаться.
Теперь я знала, что комната Дана находится дальше по коридору, а вот родительская спальня на первом этаже.
— Ну как? — спросила мама, вплывая ко мне. — По-моему, просто шикарно. Такой дом, такой воздух, не то, что наша конура.
— А мне нравилась наша квартира, — пожала плечами, раскладывая на полки шкафа свои футболки.
— А мне — нет, — наморщила нос мама. — Там всё о твоём папаше напоминало. Теперь хоть можно будет действительно начать новую жизнь и в новом месте, — она подошла к окну и, раздвинув занавески, открыла его пошире.
Меня так и подмывало спросить: «А я тоже тебе о нем напоминаю?» Внешне я пошла в отца — это от него у меня голубые глаза, светлые волосы и родинка на спине под лопаткой. Папа всегда смеялся, что не нужен никакой тест ДНК, природа сама отметила меня отличительным знаком Сафроновых. Но я смолчала, как всегда, не желая ругаться или слушать поток грязи на отца. Ещё маму очень раздражало, что мы с ним общаемся. Она считала это предательством с моей стороны. Он обидел ее и значит, мне тоже следовало вычеркнуть его из своей жизни. Но ведь... Он не мой муж, не кавалер. Он — мой отец! На всю жизнь! Мне-то он не изменил. Так же любит, приглашает в гости, помогает финансово. Это, кстати, отдельная тема для скандалов. Мама категорически отказалась от алиментов и любой помощи от него. Поэтому папа оформил мне карту, и переводил деньги напрямую, мотивируя тем, что его долг — помогать мне. Ох, стоило мне заикнуться про эту карту, в моменты, когда у нас была напряжёнка с деньгами или мне хотелось что-то себе купить, как маму начинало нести... И я зареклась больше говорить об этом. Проглатывала, когда она всем рассказывала, что растит меня сама, без помощи моего отца, что он кабель ничем ей не помогает и всё в этом духе. Мне было обидно за папу. Это ведь она отказалась от всего, а выставляла, будто он скрывался от ответственности все эти годы. Она и Александру столько уже наплела про него, что стыдно было... за неё...