Свободная. Там, где нет опасности, нет приключений - стр. 22

Когда я увидела овец в тот день, то поняла, что вода где-то недалеко. Я спустилась с ветреного и пустынного плато на тропинку, вдоль которой паслись овцы, и устремилась в долину. Мои глаза радовались зелени, которую я видела впереди. Она выглядела почти искусственной на фоне выжженной коричневой земли, простиравшейся вокруг на сколько хватало взгляда. Вдоль немаленькой реки через равные промежутки расположены юрты. Вот дан сигнал тревоги, я знаю, что меня заметили, и ко мне уже галопом приближается маленький всадник. В руках он держит палку с привязанной к ней веревкой, которой он со всего размаху лупит по спине лошади. Но лошадь не ускоряется даже после удара таким хлыстом. Всадник останавливается и наблюдает за мной, описывает вокруг меня круг. Еще один вшивый, как я любовно называю таких людей. Парень очень худой и напоминает мне ребенка с улицы. У него темные глаза и жесткий взгляд. Несмотря на то что ему всего десять лет, кажется, его детство уже давно миновало. Он смотрит на меня издалека и говорит как мужчина. Он босой и сидит верхом без седла. Лошадь похожа на своего хозяина: она плохо выглядит, бока впали, местами нет шерсти, взгляд опустошен. Мальчик не теряет времени и уносится бешеным галопом, чтобы оповестить о моем приходе по всей долине. Я прохожу в двухстах метрах от юрты, в которой, судя по всему, живет его семья. По обычаю, я должна остановиться, но я не собираюсь этого делать. Из дверного прохода появляется женщина, у нее на груди висит младенец. Ее угрюмое выражение лица словно говорит мне: «А что ты здесь делаешь?» Я приветствую ее и продолжаю свой путь. Она безразлична ко мне. Просыпаются собаки, учуяв мой запах. Я до сих пор не могу привыкнуть к монгольским мастифам. Они выглядят угрожающе, когда начинают гавкать. Мне нужно поторопиться. Я иду вдоль реки, чтобы найти подходящее место, где можно было бы набрать воды, но здесь слишком много юрт. В этой воде наверняка полно остатков пищи и стирки, животных и людских экскрементов и так далее. Придется набирать воду прямо здесь, чтобы обезопасить себя от бактерий и микробов, которые попали в реку в результате жизнедеятельности пятнадцати семей. Я принимаю решение и быстро наполняю свои резервуары, обещая себе, что очищу эту воду при помощи специальных таблеток и пропущу ее через фильтр.

Внезапно, пока я укладываю резервуары с водой на тележку, появляется огромная собака. У меня хватает времени только на то, чтобы загородиться от нее своей тележкой. Пес вцепляется зубами в заднюю часть тележки с видимым наслаждением. Эта атака продолжается минут пять, что кажется мне настоящей вечностью. Все это время за нами наблюдает монгол с волосатой грудью, чешет себе живот и уходит. Он только что проснулся. Сонными глазами он смотрит на пса, который терзает мою тележку, и делает жест, который означает: «Меня разбудили только ради этого?» Затем возвращается в юрту. Я зову его, но он не отвечает. Кажется, мне придется разбираться с собакой самостоятельно. Я толкаю на пса тележку короткими рывками, которые заставляют его разжать челюсти, но он тут же снова сжимает клыки. Кажется, что моя тележка участвует в неравном бою с огромным грузовиком, пока я пытаюсь сделать так, чтобы она не разбилась о камни. Чтобы этого не произошло, я решаю толкать тележку вперед вместе с живой ношей. Это оказалась очень плохая идея. К собаке присоединяются другие мастифы, и вскоре я насчитываю вокруг себя уже пять собак. Удивительно, что все они выглядят разъяренными. Вероятно, я скоро закончу жизнь в качестве собачьего гамбургера, если не смогу ничего предпринять. Когда я добираюсь до следующей юрты, мне на помощь выходит мужчина, но когда подходит ближе, собаки начинают скалиться на него, поэтому он разворачивается и прячется в своей юрте так, словно ничего не происходит. Я не могу поверить своим глазам. Меня шокируют не собаки, а люди. Затем издалека приближается галопирующая лошадь. Всадника не видно в облаке пыли. Он останавливается всего в метре от моей тележки. Его лошадь черная, с удивительно блестящим отливом шерсти, мужчина носит традиционную одежду. Он держит себя сдержанно, но во всем его облике есть что-то благородное. Наши взгляды пересекаются.