Свободная: битва за любовь - стр. 21
– Мы ужинали, – вдохнула и собрала все силы, чтобы выдохнуть. – Я приготовила мясо в соевом соусе и салат.
– Ты ему готовила. Я недоволен, но и не злюсь, – щипок за ягодицу. Лив вздрогнула, но тут же в нее вошел второй палец и боль перестала иметь значение. Только их движения внутри, медленные и сладкие. – Что было потом? Он прикасался к тебе, Лив?
– Да, – между стоном и ответом, откуда–то из глубины горла.
– Что да, Лив? Отвечай четче. Полным ответом, – пальцы безошибочно нашли чувствительную точку внутри, мягкие массирующие движения сводили с ума, она изогнулась, как мартовская кошка.
– Да, он ко мне прикасался. Руками.
– Только руками? – хмыкнул амон, продолжая пытку.
– Нет, губами. Он целовал меня.
Звонкий удар вывел из мягкой истомы. Ягодицу обожгло болью. Пальцы, дарящие удовольствие, исчезли.
– Сколько раз, Лив?
– Три, – выдохнула и напряглась, ожидая новой порции боли. Амон не заставил себя ждать. Еще два болезненных удара. Если так дальше пойдет, завтра на работе она не сможет сидеть.
– Что было дальше? – пальцы вернулись, расслабляя.
Жгучее ощущение на ягодицах, как ни странно, возбуждало. Не в момент удара, а сразу после, когда кожа горит огнем, но боли уже нет. Лив заерзала, чувствуя, как вязкая жидкость скользит по бедру.
– Только поцелуи?
– Нет, он снял с меня одежду, – Дерек шумно втянул воздух. Пальцы снова исчезли. Звякнула пряжка ремня.
– Пожалуйста, нет, – пискнула Оливия. Ремень упал на пол рядом с креслом.
– Тогда я пошел?
– Нет! – крик громче просьбы о помиловании.
– Так что мне делать, Лив? Уйти или остаться? Да или нет? – он не прикасался к ней, это была самая настоящая пытка. Ремень, лежащий у ног, больше не пугал. Одиночество приводило в ужас.
– Да, остаться, да, – все тело напряглось, предчувствуя боль.
Её никогда не били, даже родители в детстве не поддерживали такое воспитание. Сейчас ей придется восполнить недостаток опыта.
– Ты сама попросила, Лив. Помни об этом, – ремень снова оказался в его руках.
Легкими шлепками по бедрам он заставил развести их шире. Первый удар пришелся по уже раздраженным ягодицам. Лив жалобно пискнула, прогнула спину до боли в мышцах, вцепилась во второй подлокотник изо всех сил и попыталась свести ноги. За что получила короткий шлепок ладонью.
– Ты позволила ему касаться себя?
– Да. Везде. Он прикасался везде.
– Какого черта, Лив? Я же сказал тебе! Просил тебя! – удары, раз за разом.
Кожа ягодиц горела огнем. Оливия кусала губы, пыталась прикусить даже обивку кресла, чтобы прекратить кричать. В доме жила прислуга, она это знала, хоть и походили эти люди больше на бесплотных теней, чем на живых существ.