Свинцовый шквал - стр. 12
– Не будет… Отцепись от рукава… Хватит меня трясти, крупно сталкера возьму и ходу.
– А-а! – вдруг заорал репортер прямо в ухо оператору. – Говорил тебе! Говорил?!
– Мимо же…
– Еще летят! – взвизгнул Копейкин и вновь помчался по лестнице вниз.
Кадр осветился синими сполохами, изображение на миг смазалось, резко уходя вправо, а затем камера остановилась на акватории. Промелькнувшие мимо вышки синие сгустки энергии ухнули в воду и взорвались с такой силой, что поднятые волны едва не перевернули поджидающий репортеров катер. Капитан посудины, заметив, что оператор смотрит на него, отчаянно замахал руками и что-то закричал, но его слова утонули в грохоте серии новых взрывов. Выпущенные гигантскими пауками энергозаряды разнесли в пыль и щепки сначала остатки береговых построек, затем причал, а в финале и катер.
Оператор невнятно выругался и снова направил камеру на приближающихся монстров.
– Уходим, – в очередной раз взвизгнул Копейкин откуда-то с нижнего яруса. – Ухо-о-о…
Вопль репортера превратился в вой, который слился с воем энергоснаряда, летящего теперь без всяких перелетов точно в цель. Казалось, что прямиком в камеру. В кадре полыхнула синяя вспышка, раздался оглушительный грохот, а затем замелькали деревянные обломки, комья грязи и еще что-то непонятное.
Еще через миг изображение основательно вздрогнуло, кувыркнулось десяток раз, снова вздрогнуло и застыло, будто бы оператор Кошкин умудрился поставить картинку на паузу.
Фальшивая пауза длилась недолго. Спустя несколько секунд серая муть вновь пришла в движение и начала клубиться, а еще секундой позже в кадре появился грязный ботинок на толстой подошве. Носок ботинка легонько стукнул по стереоскопическому объективу, затем хозяин ботинка сделал шаг в сторону и, судя по сгустившейся тени, присел.
Изображение вновь дернулось, перевернулось градусов на сорок пять и очистилось от серой мути. Этому поспособствовал грязный палец человека, которым тот протер объективы.
Василий взял последний кадр крупно, поэтому сначала действовала прежняя настройка и в фокусе оказался только глаз человека. Нахальный, синий, с опаленными ресницами. Когда же электроника сообразила, что пора менять фокус, камера вновь полетела на землю, а откуда-то сверху торопливо захлопали импульсы «Шторма», штатного оружия военных и большинства сталкеров.
Новый ракурс получился таким же неудачным, как и старый. Изображение теперь «лежало на боку», но оказалось более информативным. Теперь зрители хорошо видели прежнего владельца камеры и его напарника. Оба лежали без движения, придавленные обломками метеовышки. Правда, оператор лежал на животе, неестественно вывернув голову – почти точно назад, а репортер валялся на спине, раскинув руки.