Свидетель - стр. 7

Ему и не понадобится её убивать собственноручно. Зачем? Вместо него отомстит набирающая обороты метель.

Дарен, войдя в дом, уперся руками в стену прихожей. В глазах помутнело. Всё тело изогнулось, готовое принять боевую форму. Пришлось сосредоточиться, чтобы не порвать новенький теплозащитный комбинезон. В последние годы он выработал новую тактику самоконтроля – в минуты экстремального напряжения заставлял себя абстрагироваться от происходящего, думая о материальных, приземистых вещах. Как сейчас о комбинезоне. Его собственная доработка. Надо же себя чем-то занимать бесконечными, долгими днями.

Но дыхание не выравнивалось, и кровавая пелена не исчезала из глаз. Напротив, в глазах появилось жжение, что свидетельствовало о потере контроля.

Если он сорвется…

Всё, это будет конец.

Он порвет её на части.

Дарен углубил дыхание.

Она здесь…

Мать вашу, она здесь!

Грудь обожгло космической лавой. Дыши, мужик, только дыши… И не смей открывать дверь, выходить на улицу!

Где она лежит в снегу, распластанная и растерянная. Испуганная.

Дарен тряхнул головой и сорвал с себя шапку, запульнув её через всю комнату.

Когда он получил информацию, что к нему на «зимовку» отправляют девушку, он поморщился, решил устроить ей теплый прием, чтобы она не рассчитывала, что тут будет прохлаждаться. Прежде чем ехать на край света к мужчине, что выбрал уединенный образ жизни и не жаждал обзаводиться компаньоном, надо было понимать, что последствия могут быть неоднозначными.

Он давно не работал в структуре, не был обременен клятвами, так какого, спрашивается, к нему ее направили? Чтобы охранять? Оберегать? Защищать?

Тут впору было гомерически засмеяться.

Если это так, то почему ему прислали голограмму другой девушки? Что за подстава? Жестокая. Бессердечная. Те, кто теперь связан с НЕЙ, не могли не знать, что было между ними в прошлом. Всё, они, суки, знают. И манипулируют людьми, во благо себе, любимым.

В висках запульсировало с такой силой, что, казалось, сейчас они лопнут. Самоконтроль не удавалось восстановить.

Как он не задушил её там, за дверью, Дарен не знал. Чуть сжал бы посильнее, и всё, шейные позвонки сломал бы. И он точно знал, что в тот момент, когда слышал бы их хруст, – а он слышал бы, несмотря на злобное завывание ветра, – испытал бы радость. Ни сожаления, ни раскаяния.

Что его остановило – он и сам не знал.

Может быть то, что порвал с прошлым? Раз и навсегда. И не желал забирать человеческие жизни без особой надобности?

Кривая усмешка исказила лицо.

Кого ты сейчас пытаешься обманывать? Как был убийцей, так и остался. Те, кто раз помочил руки в крови, никогда не остановятся. Тем более, кого готовили убивать.