Свидание с жизнью вслепую - стр. 4

Мне пришлось преодолеть множество преград. Некоторые из них поставила передо мной судьба, другие я сам себе придумал. Какие-то создали мне недоброжелатели и люди, не желавшие понять меня. Кроме того, наша экономическая и социальная система не всегда гибка по отношению к тем, чьи органы чувств не функционируют привычным образом. Так, очень рано я выучил: кто борется, тот может и проиграть. Но если ты не борешься вообще, ты уже проиграл.

Свое первое значимое решение я принял в девятнадцатилетнем возрасте, когда, поступив на работу, скрывал слабое зрение от работодателя, начальства и коллег. Почти пятнадцать лет я играл роль зрячего. Отважно взбирался по карьерной лестнице: от стажера в гостинице до официанта и далее вплоть до управляющего. Я специализировался на высокой кухне и на управлении пятизвездочными отелями. Я никогда не получил бы возможности работать в этих сферах, если бы открыто заявил о своем недостатке.

Годами я жил во лжи, целенаправленно водил за нос огромное количество людей. Поначалу без всяких угрызений совести, а потом совесть проснулась. Но человек ко всему привыкает. Ложь приносила дивиденды, но и стоила мне немало: в какой-то момент физическое напряжение и моральный груз стали столь велики и тяжелы, что я сломался. Карты были биты.

Очень медленно мне удалось собрать себя заново. Имело ли все выше перечисленное смысл? Думаю, имело. Потому что обходные тропинки, которыми я шел, мелководье, по которому переходил вброд, привели меня в точку, где я в конце концов осознал, что на верном пути.

С тех пор как я перестал скрывать дефект зрения, привычным стал вопрос: «А что вы видите?» Трудно объяснить, но я пытаюсь: в центре моего поля зрения – где другие видят острее всего – большое серое пятно. Вокруг пятна я воспринимаю все как через тройное толстое светорассеивающее стекло. Эдакая колышущаяся каша. Цвета я едва ли могу различить, все в основном серое. Восприятие трехмерного пространства тоже мне недоступно. Визуально я пребываю в маленьком, сером, двухмерном мире. Движения я по большей части не распознаю, и чем они быстрее, тем надежнее ускользают из виду. Здания как таковые я иногда идентифицирую. А в зависимости от времени суток и освещения мне удается рассмотреть в общей каше некоторые детали, например: буквы на плакате. Как бы то ни было, но недавно, передвигаясь, собственно, по хорошо знакомой дороге, я наткнулся на фонарный столб. Было больно. Суммирую: по большей части я ничего не распознаю, а что не видишь, то не можешь и описать.