Свидание с жизнью вслепую - стр. 26
Высмотреть миловидную девочку, улыбнуться ей, оценить реакцию, потом подойти… Все это прошло мимо меня.
Однажды мы с Юргеном стояли на галерее, смотрели на танцпол.
– Эй, Сали! Вон там, зеленая точка на трех часах, помаши ей, – прокричал он мне в ухо.
Это он разглядел девушку в зеленом коктейльном платье, с интересом смотревшую в нашу сторону. Прежде чем сделать то, что он говорит, я спросил, какой у нее цвет волос.
– Рыжая, – прокричал он с воодушевлением в голосе.
Я отрицательно покачал головой:
– Не мой типаж, я люблю блондинок или брюнеток.
Юрген немного разозлился.
– Ни фига не видит и такой разборчивый, – с упреком проговорил он.
Разумеется, я вовсе не был таким разборчивым, каким хотел казаться. Просто я был очень неуверенным в себе, не имел никакого опыта общения с противоположным полом и чувствовал, что передо мной стоит слишком сложная задача. Что произойдет, если я сделаю шаг? Я не мог подойти к девушке один и заговорить с ней. Так, несмотря на все попытки завязать отношения, я оставался один. Категория «девушки и отношения» тогда еще не была предусмотрена моим программным обеспечением. «Всему свое время», – сказал я себе. Сначала окончу школу, а потом произведу обновление программы.
Незадолго до окончания школы я всерьез задумался о будущей профессии. В армии меня, конечно же, видеть не хотели. Медицинская комиссия постановила: «Какая замечательная спортивная форма! Мы бы с огромным удовольствием взяли тебя, и ты бы наверняка сделал военную карьеру. Но с таким зрением ты не в состоянии и площадку перед казармой подмести».
Мне пришлось также признать, что для медицины я слишком плохо вижу. Как единственно приемлемые для человека с ограниченными возможностями мне предлагали юриспруденцию, социальную педагогику и теологию, но ничто из списка меня не привлекало. Поэтому я принял решение освоить какое-то ремесло.
Специалист приемной комиссии – как всегда, зрячий – сказал, что по причине тяжести моего недуга сомнительно, чтобы я мог освоить профессию. Он посоветовал мне стать массажистом или телефонистом в каком-нибудь учреждении, где мог бы работать инвалид. Мне стало тошно, честно. Раздражало слово «учреждение». Для меня это прозвучало как «вас нужно куда-то пристроить, где бы о вас позаботились». Однако у меня была цель чему-то научиться и делать что-то стоящее. Неужели я единственный, кто имел смелость желать чего-то большего?
Тут мне пришло в голову, что во время путешествий, когда мы останавливались в шикарных гостиницах, меня всегда восхищал их персонал. Я бы сам с большим удовольствием носил такую изящную униформу и элегантно скользил по залам фешенебельного отеля.