Свидание с социумом - стр. 7

– Мистика, – делает круглые глаза Орест. – С вами, смотрю, надо держать ухо востро.

Шутит, стервец, ничем его не напугаешь.

– Наоборот, – говорю я, – если уж кто попал к нам в гости, тот окажется во власти самого лучшего и самого живучего нашего обычая – принять человека, накормить и напоить его так, чтобы он потом с восторгом вспоминал это замечательное событие.

– Господи, как я хочу, чтобы меня приняли, накормили и напоили греки, – молитвенно вздевает руки Орест.

– Гарантирую, – великодушно обещаю я. – Так что, снимаем девочек?

Девочки, благосклонно вняв нашему приглашению побалдеть вечером в баре, почем-то туда не явились. Может, нашли мальчиков помоложе. Или убоялись чего-то. Нас с Орестом это слегка огорчило, но после первой рюмки водки «смирнофф» мы съехали на накатанные рельсы и совершенно бесподобно проговорили до часу ночи. Мы отпробовали всего, чем можно было поживиться в этом задрипанном баре: и белые, и крашеные водки, и марочные портвейны, и, наконец, какой-то весьма недурственный «сухарик», который напоследок нарочито разбавляли водой, воображая себя древними греками. Я громко возглашал: «Ямас!», он кричал «Будьмо!»

Поздним утром мы приперлись на вчерашнее место. Солнце жарило, как конфорка электропечи, включенная на «6». Девочки-соседки обретались рядом. Предстояло выяснить: почему они нас проигнорировали.

Но сначала надо было хоть чуть-чуть освежиться.

Море лучше всякого огуречного рассола, лучше самой холодной бочки с пивом, лучше всяких ста граммов. Море снимает похмелье на раз.

Побарахтавшись с часок в этой соленой купели, мы поняли, что сил разобраться с этими двумя очаровательными негодницами у нас вполне достанет.

В тот самый день, когда святой Илья, притомясь от небесной маеты, опускает в земную водь босые ноющие ноги, дабы, испытав блаженство, омыть, понежить их в текучей теплыни, а после омовения, если вдруг приспичит, пустить прямо в водоем напористую холодную струю, убивая при этом сразу двух зайцев – и малую нужду справил, и заодно земле напомнил, что катится она не куда-нибудь, а прямехонько в осень – так вот, именно второго августа лучший в Арктосе браконьер Нестор Карафулиди, у которого никогда не выводились ни красная рыба, ни балык, ни черная икра, с утра принялся чинить мотор, готовить нужные для ночного выхода в море снасти. Колготясь в гараже, где воздух сложно пропах бензином, яблоками, рыбой и железом, он и не заметил, что уже битых минуты две за его спиной стоит Дора и молча наблюдает за ним. Нестор даже вздрогнул, когда неожиданно услышал: