Свидание с развратным фавном - стр. 8
– Я долго думала, дитя мое. Кукуев – не принц на белом коне, нет. Он и на коня-то не тянет. И этот институт с дорогами тебе не нужен. Тебя все равно уже отчислили. А денег на восстановление у нас нет…
Мамочка повертела дочь во все стороны, окинула придирчивым взглядом угловатую, нескладную фигуру дочери с острыми ключицами и хлипкими ручками-веточками и решительно заявила:
– Ты рождена для спорта!
Уже через неделю по мамочкиной протекции Кукуева Сима работала секретаршей в спортклубе и жила исключительно идеями спортивного мордобоя, то бишь бокса. Однако времена менялись – перестройки, переделки, все государственное перекупалось, а то и бесстыдно растаскивалось, менялись названия и руководство, и спортклуб тоже не миновала чаша сия. В клуб пришел новый хозяин, а вместе с ним целое стадо мускулистых, подтянутых, спортивных работников. С прежним штатом вежливо распрощались и попросили освободить рабочие места. Отчего-то с самой первой простились именно с Серафимой.
И снова растерзанную душу дочери излечила Сирена Романовна.
– Нет, дитя мое, – в очередной раз вертела она дочь перед своими очами, – скачки кулаков по физиономии – это не твой умственный предел. Ты создана повторить подвиг Макаренко. Ты и только ты должна сеять вечное и доброе в детских неокрепших душах! Тебя ждет школа!
К тому времени Сима уже научилась немножко противиться:
– Ага, детские души… А сама говорила, что в школе работать могут только камикадзе. Помнишь, как тебе Серегин на Восьмое марта подарил кинжал для харакири? А Пузырев на первое сентября притащил поллитровую банку с пчелами? А завуч под окошком млел – надо же, как детки пляшут! Не пойду в школу.
– Не спорь, дитя мое, пойдешь, – подняла бровки Сирена Романовна. – И не бойся! Я не отдам тебя на растерзание мальчишек-озорников! Ты будешь работать с робкими, прилежными девочками – учительницей труда, у нас как раз освободилось местечко.
Серафима сдалась. Быстро научилась кроить фартуки, вышивать крестиком и выдергивать нитки из салфеток, чтобы получалась необыкновенной красоты дырявая кайма. Правда, ученицы оказались не столь идеальны, как виделось мамочке, но Кукуева стойко переносила тяготы педагогического труда. Вплоть до того дня, когда прилежные и робкие девочки сперли из кабинета все три швейные машинки. С большим трудом возместив школе материальный ущерб, Серафима порвала с педагогикой.
Теперь мамочка перекинулась на частную трудовую деятельность и сунула доченьку в маршрутное такси. Серафима работала еще совсем недолго и до конца не успела разочароваться в профессии. Ее вполне устраивал график – два дня работать, два отдыхать. Она уже смирилась и с зарплатой – все же не меньше, чем в школе. Правда, вот никак не могла смириться со своим напарником Шишовым. Мечталось за рулем видеть более привлекательного представителя коварного противоположного пола. Но выбирать не приходилось, поэтому надо было налаживать хоть какие-то отношения и с этим представителем.