Свидание на Аламуте - стр. 35
Алесь побледнел. Неуверенно отложил палочки. Видя его смущение, графиня снова заливисто рассмеялась.
– Это исторический факт, мой любезный Пяст… Так вот, в назначенный день, во время церемонии, проходящей в сплошном гашише, около десятка самых важных людей из числа жрецов Кали взбираются на помост. Жертва лежит перед ними, нагая, – юноша или девушка, – и они наносят ей удары ножами специальными лезвиями, при этом получаются очень неглубокие раны, и обильно течет кровь… Кровь! – мечтательно повторила она.
Алесь вздрогнул. Она говорила об этом просто, и вроде бы ничего притягательного не было в ее словах, они могли вызвать только отвращение. Но голос ее звучал завораживающе, и поляк чувствовал, как желание неумолимо подкатывает к его животу и дальше вверх – к горлу. Светильник над головой качался то ли самопроизвольно, то ли от дуновения ветерка и бросал мечущиеся тени на руки и ступни графини.
– …струится кровь. Кто-то слизывает ее с этого тела, кто-то просто наслаждается этой магией Смерти. Жертва мало что чувствует – она тоже одурманена. А внизу, под помостом, танцуют обнаженные люди, и молодые, и старые. Они ловят на свои тела эти капли. Считается, что кровь жертвы Кали омолаживает стариков, а молодым дает силу. На самом деле, мой дорогой, кровь – самый сильный афродизиак… Вы не знали? Когда-то я специально делала надрез на своей груди, чтобы любовник мог слизнуть капельку крови…
Поляка затрясло. Он с ужасом смотрел в темень, окружившую террасу. Там, снаружи, шевелилось что-то мохнатое, звучащее гулом, хотя, скорее всего, это были всего лишь ветви деревьев.
– Вы… приняли участие в той… церемонии? – глухо спросил он.
Графиня медленно полоскала тонкие пальцы в пиале с желтоватой водой, в которой плавали листья шафрана и гвоздика.
– Нет… я не успела. Отряд полиции штата, посланный моим отцом, окружил селение поклонников Кали. Они были расстреляны все, а маленьких детей закопали живьем, чтобы не тратить пули. Но общин Кали осталось еще очень много… Послушайте, Пяст, здесь душно. Как вам кухня?
– Она великолепна!
– Я рада.
Графиня встала. Следом неуклюже поднялся на затекшие ноги Радзивилл. Он, хрипнув, ослабил идеальный галстучный узел. Графиня пошла вперед. На краю террасы из темноты возник малаец и протянул счет. Мельком взглянув на цифру, Радзивилл отдал ему крупную купюру. Женщина уже стояла на желтом песке дорожки, у автомобиля. Алесь огляделся, но она устало заметила:
– Не ищите мои туфли… Они мне чертовски надоедают! Это удобный способ каждую неделю менять обувь. Садитесь.