Свежий ветер с моря. Записки одесского путешественника - стр. 38
Чтобы не зависеть от компьютерных систем!
Велосипедисты тут – каста привилегированная. На дорогах они главные. Велосипедные дорожки в два раза шире пешеходных.
А то и в три.
Автомобилист в Амстердаме – существо низшего порядка, забитое, зажатое и заранее ощущающее свою неуместность и вину.
Чуть выше в иерархии стоит пешеход.
Но выше всех – велосипедист. Он может ехать на полной скорости, не обращая внимания ни на кого.
– А ну брысь, двуногие! – может кричать он пешеходам. Он может даже сбить их, и ничего ему за это не будет. Общественное мнение всегда на его стороне.
Для него будет проложена велосипедная дорожка даже вдали от города, среди полей, коров и овец.
Пешеход же в Амстердаме обречен испуганно жаться к домам и кустам.
Теперь вы понимаете, почему мы решили немедленно купить велосипеды.
Жаль, конечно, что их часто воруют.
По следам святого Луки. Из Одессы – в Харлем
Если символами городов могут быть не только архитектурные памятники и знаменитые уроженцы, но и картины, хранящиеся в городских музеях, то два евангелиста работы Франса Хальса могут без всяких сомнений считаться символами Одессы. Чудесным образом попав в наш город, они не только пережили второе рождение – правильную атрибуцию – но и стали главными героями знаменитой детективной истории. Точнее, один из них.
Если вы еще не смотрели фильм «Возвращение «Святого Луки», обязательно найдите и все же посмотрите. Правдивого в нем немного – завязка и развязка. Знаменитая картина Хальса, которая вместе с «Поцелуем Иуды» кисти Караваджо является визитной карточкой Одесского музея Западного и Восточного искусства, действительно была похищена с выставки в Москве. Ее действительно нашли и в Одессу вернули. Почти все остальное в фильме – вымысел, что не делает его менее интересным. Вторую визитную карточку, как известно, тоже украли и тоже нашли, но в музей пока не вернули. И фильм пока не сняли. Ждем.
А «Святой Лука» со «Святым Матфеем» и сейчас удивляют посетителей музея – и не только мастерством исполнения, но и самим фактом своего существования. Ведь кроме четырех евангелистов, никаких других работ на религиозные темы у весельчака Хальса не было вообще. И две из четырех – в Одессе. Невероятно.
Тот, кто видел евангелистов хоть однажды, вряд ли их забудет. Они написаны нарочито небрежно даже для Хальса. С заметными исправлениями – у Матфея удлинены фаланги пальцев, у Луки передвинут его символ, телец. Я с детства помню грубые узловатые пальцы Луки – меня поражало, как у святого могут быть такие руки. Да и лица евангелистов нарочито просты. Похоже, Хальс писал их чуть ли не для домашнего пользования.