Светолов. Книга 2 - стр. 33
Веревка…
Веревка!
Помнится, в «тринадцатом районе» большого верзилу тоже победили при помощи веревки! Почему бы не попробовать и мне тоже?!
Я сделал широкий мах рукой, подматывая веревку на локоть и развернулся к рангону, только-только вставшему на ноги.
Новый прыжок! Все та же тактика – прыгнуть и попытаться ударить обеими лапами сразу, как садовым секатором!
Но в этот раз я был готов.
Я упал на бок, пропуская рангона над собой, и одновременно сбрасывая с локтя заранее намотанную петлю, подвешивая ее в воздухе – сработало! Одна лапа рангона попала в петлю, и резким рывком я заставил ее притянуться к телу намертво!
Тварь не смогла приземлиться нормально – она пыталась использовать четыре точки опоры, а осталось в наличии всего три! Морда рангона с громким скрежетом пропахала монолитный гравий крыши ноктуса, и, пока он не поднялся, я подскочил сзади и накинул сверху еще одну петлю веревки – обмотав ею рангона по «периметру». Рывок – и оставшуюся свободной руку твари сносит натянувшейся веревкой, заставляя рангона упасть навзничь.
А дальше я просто подпрыгнул, высоко задирая ноги, нагнал в них максимум Света и, резким рывком распрямив их, обрушился на спину твари, вколачивая ее в крышу!
Что-то громко хрустнуло. Рангон на мгновение действительно распластался по крыше, ноги разъехались по неожиданно мягкой и податливой ткани твари, я не удержался тоже и упал сверху, чудом дотянувшись до ножа, застрявшего в голове рангона.
Дотянулся – отлично!
Придавив рангона своим весом, я ухватил нож за рукоять, вырвал из башки твари и принялся обратным хватом вгонять его, куда только длина веревки позволит! В затылок, в шею, в уши, в виски – куда угодно, только побольше, посильнее!
Рангон дернулся от удара, зашевелился, начал подниматься, упираясь в крышу одной лишь головой и ногами, я свободной рукой ухватился за него, чтобы не упасть и продолжал нашивать в него удары! Быстрее, быстрее! Сдохни, тварь, сдохни!
Сдохни ты уже, наконец!
Рангон так и не поднялся. То ли какой-то из ударов оказался критическим, то ли я просто нанес их слишком много – тварь умерла. Ноги подломились, и рангон повалился на гравий крыши, вместе со мной.
Я резко откатился от твари и призвал оружие втянуться обратно в рукав. Готовый в любое мгновение снова выбросить нож в руку, я секунд двадцать стоял и смотрел на рангона – не притворяется ли он и не собирается ли напасть на меня, едва я приближусь? – но тот не подавал признаков жизни. Лежал, не двигаясь и не издавая звуков.
Смущало то, что он не таял в воздухе, как лоа. То есть, таял – но не более, чем обычно. Легкие дымные струйки, отделяющиеся от рангона, ничем не отличались от аналогичных при жизни, и по ним судить о том, что он наконец умер, явно было не рационально.