Светолов. Книга 1 - стр. 10
Что ж, раз объяснить происходящее с точки зрения физики не выходит, будем объяснять с точки зрения фантастики.
Я попал в чужое тело.
А, может, даже и того хуже – в какой-то другой мир.
И почему-то эта мысль уже не казалась дикой или тупой – спасибо современным книгам и фильмам, которые приучили не удивляться и не такому повороту событий. Да еще и обстоятельства, при которых я сюда попал – как-никак втыкание головой в асфальт с трехметровой высоты вряд ли кому-то когда-то шло на пользу…
Ох, мать твою!.. Это что получается, если я упал максимально неудачно и умудрился умереть…
То, стало быть, этот мир – загробный?!
Я еще раз посмотрел на Кону и еще раз обвел глазами комнату.
Нет, это точно не загробный мир. Для загробного мира тут все слишком… Серое. Обычное. Я бы даже сказал «обыденное». Конечно, я никогда не верил во всякие там котлы и вилы, но чтобы окружение было настолько простым – это надо постараться.
Я поднял руки и снова осмотрел их, уже внимательнее. Исчезли с пальцев многочисленные ссадины, полученные на тренировках, пропал с правого запястья шрам от открытого перелома три года назад, да и в целом руки выглядели моложе, чем раньше. Моложе и… холенее, что ли? Как у пианиста.
И в целом тело ощущалось по-другому. Оно оно казалось легче, оно двигалось быстрее. Любое мышечное сокращение происходило на долю секунды раньше, чем я привык, и из-за этого действия были непривычно быстрыми. Даже если бы предыдущих факторов было недостаточно, это несоответствие точно убедило бы меня в реальности всего происходящего. Серьезно, ну в каком сне может придти осознание, что твое тело двигается и реагирует по-другому?
Значит, придется смириться с двумя неприятным фактами. Даже с тремя.
Первый – я довыпендривался и умер.
Второй – я попал в другой мир.
И даже в другое тело. Судя по всему, более молодое и подвижное, чем старое. Привычное старое во всех отношениях тело, которому неврологи уже диагностировали начинающиеся позвоночные грыжи, а многократно ломаные кости болели при каждом изменении погоды.
Эх, говорили же мне завязывать с паркуром и соревнованиями, говорили же, что годы берут свое, а я все не слушал…
С другой стороны, плохо ли это? Мои золотые годы паркура прошли, и золотых, да что там – даже серебряных медалей я уже давно не брал, да и бронза стала редким гостем, все больше полуфиналы – и не дальше. Как ни крути, а в тридцать пять уже нет возможности тягаться с легкими и гибкими пацанами и девчонками, едва справившими совершеннолетие. А ведь я больше ничего и не умел, по сути – я даже из университет ушел, чтобы посвятить свою жизнь тренировкам и соревнованиям. В итоге и семьей даже не обзавелся, а все друзья, какие были, наоборот – уже десяток лет как бросили турники, стены и грани и вовсю с детьми нянчатся.