Светочи тьмы. Физиология либерального клана: от Гайдара и Березовского до Собчак и Навального - стр. 66

Если же олигарх терпит поражение, скандал резко ухудшает двусторонние отношения и серьезно тормозит постсоветскую интеграцию, – которая неприемлема для либерального клана.

Разумеется, эти и иные эпизоды могут иметь и другие обоснования, – но власть, подкрепленная интеллектом, редко уходит в песок.

Главная особенность Волошина – ясное, незамутненное стратегическое мышление. В любой ситуации он скрупулезным анализом выявляет ключевое звено и концентрирует на нем все силы, проявляя феерическое упорство и неимоверную изобретательность.

Единственный подлинный стратег в современной России, он отличается предельно простым и демократичным стилем общения. Не прощая глупости и разглашения информации, конфиденциальность которой, на его взгляд, собеседник должен понимать, он с охотой делится ею с известными и понятными ему людьми.

Если Россия рухнет во власть либерального клана, Волошин вновь будет оказывать определяющее воздействие на нашу судьбу, – точнее, на судьбу того быстро сужающегося круга людей, которому удастся выживать в условиях нового уничтожения нашей страны.

Гайдар стал символом либеральных реформ, нанесших России вред, сопоставимый с гитлеровским нашествием, – а по некоторым параметрам (например, по степени деморализации и разложения общества) и превысившим его последствия. Он вписал себя в историю нашей страны навсегда (или, по крайней мере, на все время существования у России истории), – и потому заслуживает внимательного рассмотрения.

О преклонении перед ним введенной им во власть либеральной тусовки свидетельствует не только бюст, установленный в вестибюле ясинской Высшей школы экономики, этого «рассадника либеральных реформаторов», и памятник у входа в Библиотеку иностранной литературы, но и повседневный пиетет, которым до сих пор окружено его имя. Один из видных российских политологов, например, еще в 2010 году был изгнан с государственной радиостанции за недостаточно почтительные отзывы о Гайдаре, данные ему в ходе интервью автором этих строк.

Гайдар – внук двух известных писателей: Аркадия Гайдара (Голикова) и Павла Бажова. Как и во многих других либеральных реформаторах, в нем соединились две противоположные традиции разорванной гражданской войной России.

Ее ужас, живо переживавшийся людьми того поколения и не вытесненный до конца даже адом Великой Отечественной, сегодня трудно себе представить. Мало кто из стыдивших молодежь хрестоматийным «да Гайдар в 16 лет полком командовал!» знал, что в 18 лет его уже лечили в психиатрической клинике. По некоторым сообщениям, дед либерального реформатора был исключен из ВКП(б) с формулировкой «за нечеловеческую жестокость», а «бандой Гайдара» в Хакасии пугали детей еще и в 60-е годы. В его книгах в виде ребенка-убийцы проскальзывают страшные тени того времени, а в дневнике, среди зашифрованных сообщений о снах «по схеме 1» или «по схеме 2» вдруг, как прорвавшийся крик, – «снились люди, убитые мной в детстве». Хотя упоминание о «людях», а не о «врагах», значит многое. В мирную жизнь так и не вписался, тяжело болел, много пил, отчаянно любил детей, для которых написал действительно великие и прекрасные книги, рядом с которыми можно поставить только книги Александра Грина. В 1941 году его категорически отказались брать в армию, но он пошел на фронт военным корреспондентом «Комсомольской правды», попадал в окружение, ушел в партизанский отряд и героически погиб, ценой своей жизни предупредив товарищей о фашистской засаде.