Светоч - стр. 30

Едва не хохотнул, когда разумел – впервой Влада серди такой толпы. С того и изумление, и растерянность. И то верно, откуда ей, знахарке безвестной, знать, каково из себя городище. И это только Вешень, а как будет смотреть на большой Новоград?

– Ты на кого зенки пялишь? Глебка, ополоумел? Доглядишься. Нашел в чью сторону шею воротить. Она жёнка Скорова! Была бы иного кого, я б и не ворохнулся! Ещё не хватало сманить жену ворога! – Вадим ругался, едва кулаком не грозил.

– Уймись, дядька. Я вольный, куда хочу туда и смотрю, – с тем и пошёл к знахарке, не глядя на людей, что, узнав его, разбегались в разные стороны. А как иначе? Лютый волк завсегда страшный.

Влада, приметив его, выпрямилась и ухватилась за опояску, на которой висела связка оберегов. Глеб и разумел – опасается. С того осердился, а почему и сам не понял:

– Не за оберег надо держаться, ведунья, а за торбу. Народец тут всякий обретается, вытянут кошель и глазом моргнуть не успеешь, – брови свёл к переносью, выговаривал.

Влада ресницами захлопала, но не отшатнулась, а вот Белянка охнула и отпрыгнула от Глеба как заяц потревоженный. Он не утерпел и опять зарычал: уж очень потешная девка. С того рыжуха взвыла тихонько и принялась икать.

– Почто пугаешь? – Влада не укоряла, любопытничала.

– Я токмо рычу, Влада. А уж пугаются сами. У страха глаза велики, тебе ли не знать? Ты сама ведунья, так народ, поди, и тебя сторонился. Ай, не так? – ждал, что разумеет его, и наново удивлялся, с чего он с ней о таком?

Она голову к плечу склонила, вроде задумалась, а уж потом и улыбнулась. Да скупо так, едва приметно. А Глеб засмотрелся – красивая до изумления. А с улыбкой – стократ. Так бы и глядел, но подала голос рыжая:

– Щур меня, – глаза широко распахнула. – Еще и щерится, как волк.

Глеб очнулся сей миг, тряхнул головой:

– Насада придёт, опричь меня держитесь. От мостков далече не ходите, инако обидят. Бегать за вами недосуг, а потому сидите так, чтоб я видел. Уяснили? – и пошёл себе.

Оглянулся уже, когда подошёл к коню. Влада и рыжуха послушно уселись на лавку, что врыли в землю добрые люди. Сидели смирно, головами вертели по сторонам, шушукались. Глеб улыбку спрятал в усах, знал, что всё им интересно.

Малое время спустя, показалась насада. Забегали по мосткам торговые люди: тюки снести, кули притащить. Справились скоро – невелика поклажа. Житята-обозник поручкался с братом-насадником, кивнул Глебу, мол, благо тебе, что от татей оборонил, и повел подводы свои посуху в обратную сторону.

Чермный дал наказ воям своим идти в Окуни, вести коней и дожидаться опричь Новограда его самого. С дядькой спорить не стал – упрям сивоусый – и крикнул ему идти на насаду.