Светлые дебри - стр. 10
Один из не очень крупных швейцарских банкиров испытывал жесточайшие затруднения: завтра его банк должна проверять комиссия. А поскольку в кассе и ценных бумагах, принятых в качестве долговых обязательств, царил изрядный дефицит, погасить каковой не представлялось возможности, банк вот-вот должен был вылететь в трубу.
Печальный и морально подавленный банкир переезжал через мост к себе, в благословенную Швейцарию, которая грозила ему стать вовсе не благословенной, а вполне злобной мачехой: ему грозило заключение под стражу, если дефицит не будет погашен.
Банкир уже мысленно видел себя в тюремной робе, шагающим по закрытому двору с решеткой-потолком и чувства так растрепались, что подумывал пустить пулю в свой собственный висок не дожидаясь вердикта судьи.
Читатель безусловно помнит, что каждый гражданин Швейцарии не просто может, но обязан по закону иметь огнестрельное оружие на тот случай, если на его державу нападут.
Враги.
И хотя сейчас врагов у этой маленькой, но юркой страны давно уже никаких не просматривалось, установление приходилось исполнять: закон суров, но это закон.
Пока банкир Вайсмюллер ехал в своем лимузине, мысленно уже примеривал выходное отверстие пистолета, а висок даже чувствовал холод металла.
Было до дрожи, до омерзения противно.
Затошнило. Стало жалко себя.
Но другого выхода не было: человек, до шестидесяти двух лет купавшийся в роскоши, совершенно не понимал как ему придется жить остаток дней за решеткой, питаясь совсем не той пищей, к которой привык. Нужно будет вставить по крику тюремного охранника, которого он не взял бы в свой банк даже уборщиком помещений.
А вся проблема в доверчивости: старый друг сумел убедить, что африканские бумаги скоро взлетят в цене и его банк выйдет на передовые позиции, но транш должен быть очень большим.
Опытный Вайсмюллер похерил жесткое правило банкиров – не класть все яйца в одну корзину и положил.
Изящно извернуться и срубить деньжат по легкому захотелось.
Операцию провели через аффилированную лично с Вайсмюллером инвестиционную фирмочку, давая той якобы кредит, но без должного обеспечения, в обход всех законов и правил: правление банка не утверждало решение об этой инвестиции. Комитет, ведающий подобными делами, также не был извещен.
Бумаги резко упали через неделю.
То есть, налицо должностное преступление.
Лимузин его остановился в пробке на мосту, прямо напротив благородного нищего.
В бумажнике господина Вайсмюллера торчала сегодня единственная денежная купюра, но крупная – тысяча франков.
А поскольку она ему уже не нужна: решение о подведении черты под своей жизнью принято и обжалованию не подлежало, Вайсмюллер приказал водителю остановиться, открыл окно, скомкал купюру, дабы не унесло ветром и бросил нищему, попав прямехонько в его медный котелок с монетами.