Светляки - стр. 2
В коридоре было сухо и тепло, и Сашина футболка тоже оказалась сухой, как только он вышел из комнаты. Он вытягивал руку – по ней били струи дождя. Подносил к лицу, смотрел – ни капли воды.
Теперь – отвращение: горечь, резкие вспышки ледяного холода. Мне обожгло горло. Очень неприятно!
Это из-за зонтика и пледа на ноутбуке. Они выглядели так нелепо, что Саша не мог на них смотреть. Он ушёл варить кофе и долго сидел в кухне. Когда вернулся в комнату, дождя не было, та траектория уже переместилась, а моя пока ещё оставалась здесь.
И вот уже новые эмоции: радость – это тепло. Страх – это холод. Одно вытесняет другое. Почему люди такие непостоянные?
Саша хотел опять позвонить сестре, но не решился: вдруг она скажет родителям, что у него крыша поехала? «Нет уж, спасибо», – так он подумал перед тем, как мы разлетелись в разные стороны.
И всё это повторялось изо дня в день. Удивление, страх, равнодушие, спокойствие, любопытство. Но постепенно Сашины чувства слабели.
Я почуял пресный вкус привыкания. Саше стало неинтересно. Необъяснимые вещи по-прежнему происходили, он по-прежнему их замечал, но сильных всплесков эмоций больше не случалось.
Как-то раз в коридоре запахло жареным луком – отвратительно, надо будет найти траекторию, откуда прилетела эта вонь. Саша специально сходил в кухню, подставил табуретку к вентиляции, принюхался: не оттуда! Потом запах исчез, хотя Саша не проветривал квартиру. В другой раз он услышал, что кто-то громко топает в соседней комнате, хлопает дверьми, что-то роняет на пол – это тоже был не я, у меня мягкая походка. Саша схватил теннисную ракетку – больше ничего не попалось под руку – и замер у двери. Долго стоял, не шевелясь. Звуки стихли. Когда Саша решился заглянуть в спальню – конечно, там никого не было.
Я впитывал все оттенки его чувств. Злость и любопытство: интересная смесь! Разноцветные полоски сплетались и расплетались, от холодных голубых до горячих оранжевых, это было очень красиво, но не то, всё не то! Я ждал чего-то повкуснее.
Саша хотел во всём разобраться. Он часто повторял слово «гугл» – и мысленно, и вслух. Я не знал такого слова, но понял, что Саше это не помогло. Он пытался найти похожие случаи, но их там не было.
Потом я пил Сашино отчаяние. Прохладное, кисловатое. Это уже совсем не то, чего я ждал. Затхлая сырость. Невыносимо.
Саше стало казаться, что он сходит с ума. Иногда он представлял, как бросает эту квартиру и переселяется к родителям. Знал, что они обрадовались бы, но боялся, что ему и там будет мерещиться всякое. Думал, что тогда его точно в психушку отправят, мать у него бдительная, сразу всё поймёт.