Светлячок надежды - стр. 11
Больше она его не просила.
Да, не просила. Даже уходя из жизни, из них двоих она была сильнее, защищала их всех своим оптимизмом.
Сколько слов так и остались невысказанными, потому что она не хотела причинить ему страдания своим страхом? Сможет ли он понять, как она была одинока? Боже! Прошло только два дня. Всего два дня, а он уже хочет все вернуть. Снова обнять ее и сказать: «Скажи, малышка, чего ты боишься?»
Преподобный Майкл поднялся на кафедру и прихожане – и без того притихшие – замерли.
– Я не удивлен, что столько людей пришло попрощаться с Кейт. Она была так нужна многим из нас…
Была.
– И вы не удивитесь, что она дала мне четкие распоряжения относительно этой службы. Я ее не разочарую. Кейт просила меня сказать вам, держитесь друг за друга. Она хотела, чтобы вы превратили свою печаль в радость, которая всегда остается в жизни. Она хотела, чтобы вы помнили ее смех, ее любовь к своей семье. Она хотела, чтобы вы жили. – Его голос дрогнул. – Такой была Кэтлин Муларки Райан. Даже в самом конце своей жизни она думала о других.
Мара едва слышно простонала.
Джонни взял ее за руку. Она вздрогнула от его прикосновения, посмотрела на него и выдернула руку; в ее глазах было безмерное горе.
Заиграла музыка. Поначалу она казалось далекой – а может, мешала какофония звуков в его голове. Джонни не сразу узнал мелодию.
– О нет, – прошептал он, борясь с нахлынувшими чувствами.
Это была песня «Я от тебя без ума».
Под нее они танцевали на своей свадьбе. Джонни закрыл глаза и представил, что Кейт здесь, в его объятиях, и музыка уносит их прочь. «Прикоснись ко мне, и ты поймешь, что это правда».
Лукас – милый, почти восьмилетний Лукас, у которого снова начались ночные кошмары и который мог расплакаться из-за того, что не может найти детское одеяло, которое уже давно было мало для него, – дернул его за рукав. «Мама говорила, плакать можно. Она попросила нас с Уильямом пообещать, что мы не будем бояться плакать».
Джонни даже не заметил, что плачет. Он вытер слезы, коротко кивнул и прошептал: «Все правильно, мой маленький мужчина», – но не решился посмотреть на сына. Слезы в глазах мальчика лишат его остатков мужества. Джонни просто отключился от происходящего. Он превращал слова священника в маленькие хрупкие камешки и бросал их в кирпичную стену. Камешки со звоном падали на пол, а Джонни сосредоточился на своем дыхании и пытался не думать о жене. Вспоминать ее он будет ночью, в одиночестве, когда никого не будет рядом.
Наконец – казалось, прошло несколько часов – служба закончилась. Джонни повел семью вниз, на поминальный обед. Оглядевшись, он почувствовал удивление и растерянность – десятки незнакомых или едва знакомых лиц напомнили ему, что у Кейт была и своя жизнь, о которой он ничего не знал, и от этого боль утраты только усилилась. При первой же возможности он увел детей из подвала церкви.