Светлая для тёмного лорда - стр. 5

— Остаётся молить Светлого Бога о том, — поджимает губы худая, — чтобы тёмный лорд отпустил нас поскорее, и не случилось как с теми двумя светлыми!

Они вдвоём переглядываются и понимающе друг другу кивают, а мне вдруг приходит в голову, что какие-то известные сплетни в очередной раз прошли мимо меня.

Вежливо спрашиваю:

— А что случилось с теми двумя светлыми?

Головы соседок одновременно, словно по команде, поворачиваются ко мне. Я не вижу их глаз, скрытых ночной темнотой, но догадываюсь, что те выпучены в крайнем изумлении.

— Как, ты не слышала? — Восклицает худая. — Это было во всех газетах пару недель назад!

— Я не читаю газет, — отвечаю, потупившись. У меня нет на них денег.

— Две его служанки были найдены мёртвыми в его кхм… спальне. Их тела были выжжены тьмой, от них почти ничего не осталось, теперь понимаешь? Это было с разницей в несколько дней, и последний случай всего пару недель назад!

Становится не по себе. Воистину, правду говорят — лорд Блэклинг монстр во плоти, настоящее чудовище! Не хотелось бы задерживаться с ним рядом.

— Постой! — теперь уже я подаюсь вперёд. — Что ты имела в виду, когда говорила, что хочешь, чтобы он отпустил нас поскорее? Разве нас могут отпустить?

Глупо, но где-то глубоко внутри загорается робкая надежда. Которую худая соседка тут же рубит на корню:

— Отпустил в Даркотрат, конечно же! Он лично проверяет каждого перед тем, как отправить туда.

— Что? Но мне нельзя в Даркотрат! — шепчу растерянно.

Если меня отправят в Империю тёмных, я уже никогда не вернусь домой и не найду сестру!

— Да кого же это заботит, дурёха? — пожимает плечами худая соседка.

Внезапно экипаж останавливается, и я только сейчас с опозданием понимаю, что снаружи столько фонарей, что светло, как днём. Вот мы и приехали в логово высшего тёмного, одним своим именем наводящего дрожь на тысячи светлых.

А у меня новая забота: придумать, как остаться в родном королевстве. Любой ценой.

2. 2. Контракт

Селена.

После остановки экипажа ничего не происходит. Мы просто ждём, и это ожидание мучительно, потому что лишь оттягивает момент приближения пугающей неизвестности.

Молчим. Каждая думает о своём, о чём-то или о ком-то более важном, чем случайные попутчицы по несчастью. Я думаю о сестрёнке. Где она сейчас? Как узнать? Если спросить у своих тюремщиков — ответят ли? Попытаться стоит.

Не знаю, сколько проходит времени: полчаса, час? Но в тот момент, когда дверца кареты резко распахивается, я даже рада.

Внутрь врывается порыв ледяного ветра и шум дождя, мелкими каплями стучащего по блестящей в свете фонарей брусчатке.