Светить, любить и прощать - стр. 35
Деревня у них большая. Вон она раскинулась меж холмов, отсюда видна как на ладони… Целых двенадцать улиц. Это для российской глубинки просто деревенская вселенная, своя галактика.
Поля горделиво усмехнулась.
Это не то что другие, соседние поселения. Ближние деревни как на подбор, все с одной улицей, и дома у них обычно расположены по разные стороны дороги. Там, конечно, жители обо всех все знают, там ничего ни от кого не скроешь. Так и живут всю жизнь под соседским бдительным оком: и рожают, и женятся, и умирают на глазах у всего честного народа.
А их деревня – целый мир.
Огромный районный центр.
Еще бы – двенадцать улиц. Широких и узких, длинных и извилистых, ровных и петляющих. Многокилометровых. А еще ведь есть переулки, тупики, переезды! Понятное дело, что не все люди друг с другом знакомы, зато родни – хоть пруд пруди: и двоюродных, и троюродных хватает.
Деревня – это особый мир.
Здесь и трудятся с удовольствием, и гуляют – от души. И все в этом, во многих местах уже утерянном мире, чище, добрее, искреннее: уж любят – так любят, дерутся – так от души, ненавидят – так до смерти. Все здесь проще, сердечнее, честнее, что ли…
В деревне если судят, то сурово, если жалеют – то милосерднее, если помогают – то бескорыстнее. А все потому, что народ деревенский сердцем не очерствел, не растерял природной чистоты, не забыл еще о сострадании и сердобольности. Мужики, правда, в деревнях круты: если гуляют, то уж без меры. Любят выпить, так куда ж без этого…
Деревня – это слово раздольное, как и характеры людей, живущих и нынче в деревнях и селах, не променявших свою крохотную родину на более уютный и комфортабельный город.
Полина шла медленно, с удовольствием разглядывая родные пейзажи. Все здесь было знакомо: дома, занесенные ночной вьюгой, дымящиеся на крышах трубы, спящие сады, утопающие в огромных сугробах, крашенные во все цвета радуги заборы, небольшие лавочки, на которых летом любят сиживать уставшие за день хозяйки.
А какой здесь воздух! А звуки какие!
Только в деревне такое и услышишь: то корова, мягко переступая, тяжело вздохнет в хлеву, то теленок нетерпеливо замычит, требуя теплого питья, то собака где-то зайдется в сердитом лае, громыхая длинной цепью, то овцы, сбившись в бестолковую кучу, испуганно заблеют, то вдруг всполошено загорланит чей-то петух, озабоченно пересчитывая сонных наседок.
Деревня живет своей, особенной жизнью.
И жизнь эта, полная тревог и каждодневных забот, наполнена глубоким смыслом, содержанием и значением.
Поля, работавшая почтальоном всю свою сознательную жизнь, давно исколесила все дорожки и тропинки своей родной деревни и знала, конечно, каждого жителя от мала до велика. Она могла найти любого человека без адреса. Прочитает фамилию на конверте – и уже представляет, куда идти. Так и ходила много лет по деревне со своей огромной сумкой: кому-то пенсию несет, кому-то письмо, кому-то журнал или газету. В последнее время в городах почти перестали выписывать газеты и журналы, но в деревне, где привычки более живучи и долговечны, еще по-старинке выписывали местные областные газеты. Журналы из-за дороговизны, конечно, уже себе не позволяли: пенсии и зарплаты ведь в деревне крохотные, куда уж…