Свет за облаками (сборник) - стр. 21
Он лежал на земле рядом с Иветтой. Горец со своей Стойкой действительно куда-то исчезли. Иветта тяжело дышала, глаза её были открыты. Она смотрела на него, и взгляд её был такой жаркий, что Адамис сразу понял – её томил тот же огонь, что и его самого. Он слегка коснулся её предплечья, и она застонала, как будто он причинил ей нестерпимую боль. Его рука стала подниматься всё выше, лаская узкий локоток, потом маленькое округлое плечико, нежную шейку, исследуя каждый изгиб её тела, малейшую его впадинку или выпуклость. Он был словно слепой, у которого тактильные ощущения полностью заменяют собой зрение.
Иветта лежала неподвижно, иногда лишь слегка вздрагивая, когда рука Адамиса продолжала свой сладостный путь по её телу. Она прислушивалась к тем новым чувствам, что зарождались сейчас у неё в душе. Иветту тоже охватило страстное желание слиться с любимым, отдаться ему полностью, без остатка, стать его частью, раствориться в нём. Она сейчас совершенно по-новому ощущала собственное тело. Оказалось, что оно может повелевать, быть господином, а не верным послушным слугой, как было раньше. И она не могла, да и не хотела противиться зову своей плоти.
Иветта первая не выдержала блаженной муки и бросилась в объятья любимого. Их тела переплелись в каком-то неистовом танце любви. Они с жадностью приникали друг ко другу, как томимый жаждой путник припадает к долгожданному роднику с чистой холодной водой.
Наконец, достигнув пика блаженства, они разжали объятья и оторвались друг от друга. Потом долго лежали в молчании, приходя в себя и пытаясь понять, что же с ними произошло.
Горец не обманул – Адамис с Иветтой действительно познали какую-то новую грань себя. Впервые они по-настоящему узрели свои тела и научились их любить. Однако оба они чувствовали страшное разочарование, как будто им было обещано великое благо, а взамен они получили всего лишь жалкую подделку. И хотя тела их были вымотаны до предела, они не чувствовали удовлетворения от насыщения своей страсти. Страсть на время утихла, но на её место пришла пустота. И каждый невольно винил другого в этой пустоте.
После того случая что-то неуловимо изменилось в отношениях возлюбленных. В разговорах они обходили эту тему стороной, хотя каждый часто думал о полученном ими новом опыте.
Адамису почему-то стала неприятна их с Иветтой нагота. Она перестала казаться ему естественной, и ему хотелось чем-то прикрыть их обнажённые тела. Он вообще старался не смотреть больше на плоть Иветты, пытаясь вновь научиться видеть лишь её душу. Однако это удавалось ему с больши́м трудом. При каждом невольном прикосновении к любимой он чувствовал, что в нём снова зарождается страстное желание обладать ею. Он боролся с этим желанием как мог, но понимал, что однажды не сможет больше противиться ему.