Свет воспылает - стр. 18
Майра навострила уши, опёршись подбородком на сомкнутые вместе ладони.
– Гил амасцы толком не знают военного дела. Построить какой-никакой форт могут; налететь на пиратов в море – запросто; истребить диковинных лесных созданий – охотники из местных так себе, но с этим справятся. Однако они не знают ни дисциплины, ни тактики, ни правил военной логистики. Понимаешь, к чему я клоню?
Спутница отрицательно помотала головой.
– Дороги абсолютно пусты. Если нас действительно прижмут чудовища или бандиты, то защищать нас некому. Бесполезно кричать, дуть в рог или бить в барабаны. Наши предсмертные стоны услышит только лесное зверьё, – Легкокрылая аккуратно проверила содержимое сумки и продолжила. – Я привезла тебя сюда как единственного человека, которому могу доверять. Ты всё ещё можешь отказаться. Можешь не возвращаться домой, а остаться тут, в таверне. Если я не вернусь через неделю, у тебя будет золото, на обратную дорогу хватит. Не делай поспешных выводов, сейчас своё берут эмоции. Как и меня, лишённое человечности существо, переполняли они, когда я забирала тебя из аббатства.
– Ты человечнее многих! – не выдержала спутница.
– Крепость моего рассудка ослаблена, Майра. Рядом со мной опасно находиться. Одной при случае проще сбежать, но вторая может стать обузой. Скажешь о своём решении утром. Поняла меня? Не спорь, высшими силами молю, не спорь.
Глаза девушки заслезились, она утёрлась рукавом. У стола присел рыжий кот. Морду его украшал свежий шрам, явно зализанный; несколько ворсинок оказались красного цвета. Раненый жалобно замяукал, словно желал утешить девушку или требовал внимания. Чёрно-белый появился из ниоткуда, сел рядом, но молчал. Смотрел то на одну священнослужительницу, то на другую.
– Тогда поговорим завтра, – ответила Майра, взяв рыжего на руки и затерявшись среди столиков.
Шум на улице перестал. В таверну ввалилась побитая, но довольная толпа. Сирлия не обратила внимания, что начинали драться двое, однако увечья получила половина постояльцев, включая женщин. Внимание её привлекала лишь чёрно-белая пушистая мордашка, которая, казалось, вопросительно смотрела на чужестранку.
***
Ехала какое-то время галопом. Местные лошади не сильно отличались от родных, вайнских, но сивая кобылка вела себя справно, не капризничала и быстро привыкла к незнакомым ароматам, какими пахла наездница. Сирлия привязывала на ремни лечебные зелья, пучки трав и свитки исцеления.
Увидев впереди на дороге движение, остановилась, сошла в овраг. Мимо протрусила вереница телег с вооружёнными копьями и глефами всадниками. Вёз караван, судя по запаху, что-то съестное, но тенты прятали содержимое от любопытных взоров. Один из всадников, жестом приказав остальным продолжать путь, сошёл с дороги и в знак приветствия поднял правую ладонь.