Свет погасшей звезды. Мифы о звездах и маяках - стр. 62
Учителю показалось, что Гений знал, кто это был, но просто не хотел говорить. Но сам он в тот момент и представления о том не имел. Хотя с радостью отправился туда, но там были все те же, даже Мищель еще не вернулся из своей ссылки. Его ждали, о нем говорили, но пока его не было.
В полночь он зашел к княгине, скорее, чтобы передохнуть, до дома были далеко, а ноги казались чугунными. Он понял, что если не остановиться там, то упадет и умрет.
Она была восхитительна как всегда, но Василий Андреевич не успел ей ничего сказать. Он в первый раз не побоялся казаться невежливым
– Кто это? – воскликнул он
Княгиня не обиделась, она давно перестала обижаться на старого чудака, который если и искал в этом мире что-то, то вовсе не хорошеньких женщин.
– Это Федор Иванович Тютчев, вернулся к нам из-за границ, – почти ласково отвечала она.
– Я так и знал, Тютчев вернулся из своих заграничных миссий, а хотелось, чтобы был Грибоедов.
– Грибоедов не может быть, совсем скоро ты с ним здесь встретишься, – говорит бес ангелу. Там бунт страшный, и он уже погиб.
– Но он совсем не ценит свое творчество, все разбросанно в разных местах, он влюблен в ровесницу своей дочери. Как-то все еще хуже складывается, чем с нашим гением тогда
– Но маяк отреагировал именно на него. Другого здесь никого нет,. И это лучше, чем ядовитый гусар, этот философ и поэт, каких не бывало.
Княгиня улыбалась, а Учитель, наконец, поцеловал ее ручку и прошептал слова прощения, и тут же прибавил:
– Как же я не мог догадаться, что это именно он
Они услышали голос Гения:
– Я должен ему помочь, сохранить его творчество, заставить его больше писать и ценить написанное. Ведь и тогда он был опубликован в моем журнале
Бес поддержал своего любимца
– Чем черт не шутит, а вдруг все будет не так и страшно, маяк-то горит. Остальным придется смириться с этим.
А потом он слушал какое-то стихотворение о себе, о последних днях, Где его раздобыл бес, он спрашивать не стал, просто слушал удивленно:
– Они все помнят и все знают, невероятно.
– Ради этого стоило родиться, но что теперь о том говорить.