Свет невозможных звезд - стр. 10
– Ты про дядю Калеба?
Пальцы сами сжались у меня в кулаки.
– Ему без нас не обойтись.
Мишель тыльной стороной перчатки вытер себе губы.
– Но это вовсе не значит, что мы должны торчать здесь всю оставшуюся жизнь. Он бы сам этого не хотел.
– Нам нельзя его бросить.
– Я и не предлагаю. – Мишель отчаянным жестом вскинул руки. – Но уходить надо скоро, а то никогда не выберемся. Увязнем здесь. Тогда уже будет не вырваться.
– Ты всегда такой был. Тебе еще маленькому не терпелось отсюда убраться.
– А ты слишком уж осторожна! Можно собрать денег и отправить дядю Калеба на Госпитальную тарелку.
– Это гадко, – мотнула я головой. – Он о нас заботился.
– А теперь заболел. И почти не понимает, где находится. Для него же лучше будет, если мы обеспечим ему профессиональный уход.
– Нам это не по карману.
– А если продать квартиру и прочее барахло?
– Где мы тогда будем жить?
– Улетим! – ответил Мишель, таращась в сторону порта.
– Куда?
– Обратно на Альфу, ну или на Командную. – Он широко раскинул руки. – А оттуда, как знать, может, и до Земли доберемся.
Я совсем ссутулилась от холода. Мне было всего пять лет, а Мишелю четыре, когда умерла наша мать и нам пришлось променять Альфу на жизнь старьевщиков на окраинах огромного нечеловеческого города. Альфа-тарелка была для детей раем, полным чудес: теплые биокупола и доступ к бесконечной информации, программы, позволявшие распечатать чуть ли не все на свете из инертного с виду мусора, и доступное здравоохранение, какого я никогда больше не смогу себе позволить.
– Не доберемся, это невозможно.
– А вот и возможно.
– Да-да, как же, – вздохнула я. – Если и найдется покупатель на квартиру, после оплаты ухода за Калебом у нас не останется даже на билет к Ночному городу, не говоря уж об Альфе.
– Найдем способ.
– Например, флиртовать с отребьем вроде Труди Хайд?
– Почему бы и нет?
– Даже не думай.
Мы срезали по поперечной улочке и вышли к Старому полю – пустому, незамощенному пространству на поверхности тарелки. Тарелки состояли из полупрозрачного синего гладкого материала – мы словно по стеклу ступали. С открытого места, вдали от зданий Второй городской, нам было видно больше неба. Над горизонтом, как пыльный баскетбольный мяч, висел единственный газовый гигант системы, а вокруг – крошечные прямоугольники других тарелок и звезды. Агрикультурные тарелки светились теплым золотом мощных солнечных ламп, а городские, такие же как наша, – булавочными проколами миллионов окон. И высоко над всеми ярко горели близнецы: Командная и Альфа.
В моей голове звучал знакомый шепот Альфы. Одинокий, тоскливый голос. Я вздрогнула и крепче обхватила себя за плечи. Ребенком я мечтала летать среди звезд; раскинув руки, парить среди их просторного роя, свободной и счастливой. Теперь я смотрела в землю, пока мы не вышли на улицу по ту сторону поля, где уже угадывались первые признаки человеческого жилья.