Свет любви и веры (сборник) - стр. 9
– Господин! А почему у вас руки синие? И лицо тоже?!
И он попытался прикрыть лицо и выскочить из джунглей мальчишеского любопытства:
– Не знаю, не знаю…
Но паренек не отставал, бежал вприпрыжку.
– А синева такая же, как лицо у Луноликой!
От этих слов мужчину словно опалило огнем, он повернулся к пареньку:
– А ты откуда знаешь Луноликую?
– А кто ж ее не знает?!
– Когда ты ее видел?
– Сегодня утром, все ее видели.
Паренек наконец отстал, и после этого у него ослабели ноги, он почувствовал себя таким разбитым, что опустился на землю.
«Куда же ты скроешься, позорище всего мира?»
Наверняка сегодня утром весь народ высыпал на улицы и собрался вокруг его дома, тянули шеи, чтобы получше рассмотреть этого опозоренного и обесчещенного. Гудели и галдели, забравшись на плоские крыши, на стены и даже на крыши двускатные.
Вот один вздыхает, сокрушенно качая головой:
– И это учитель наших сыновей!
– Кому только мы доверили дочурок наших! – вторит ему другой.
А третий:
– Да после этого и глазам своим верить нельзя!
А четвертый…
Да, нужно было сниматься и бежать из села. Какая-то сила вытолкнула его. Но бежит ли он от себя или от других? И куда? Он не знал. Разве что на новом месте никто не должен видеть его фиолетового лица и иметь возможность сравнить с таким же лицом Луноликой.
Оглянувшись, он всмотрелся в черную точку села позади, а потом измерил взглядом предстоящий путь. Такой вещи, как цель, он не находил в пространстве своего ума и солончаковой пустыни. Сунув руку в карман рубашки, он достал белый платок. Осторожно и неуверенно развернул его и открыл лицо зеркальца. Поднял зеркальце к глазам и проверил в нем свое отражение. Лицо было сизого цвета с оттенком черного или багрового. Словно кожу его поджарили на огне, и она вспухла: губы и часть щеки, именно те места, которые терлись о лицо Луноликой.
– …Господин! Молочка вам принесла!
Так Луноликая начинала каждый его день. Она появлялась одновременно с поднявшимся солнцем и трижды, через равные промежутки, мягко ударяла по его двери. И мужчине казалось, что эти щелчки ее изящных вытянутых пальцев с ногтями красивой формы приходятся по его сердцу. Дверь он никогда не запирал. И вот уже в ее старинной раме появлялось небесное лицо этой девушки, чьи каштановые волосы ниспадали на плечи, а длинные и ровные ресницы, похожие на навесы от солнца, прикрывали ее хмельные кофейного цвета глаза. Кожа ее лица каждый раз напоминала мужчине лепестки розы – дамасской розы, – посреди которых обнаруживался бутончик, называемый ртом.
В первый раз он подумал, что еще длится его утренний сон и что его посетило небесное видение, которого удостаиваются лишь ангелы в эмпиреях. Но когда густые ресницы медленно, плавно и величаво пошли вверх, когда рука протянула ему пиалу с молоком, когда губы… губы дрогнули, произнеся: