Свет, который мы потеряли - стр. 6
– Ты, кажется, собирался меня покормить? – спросила я, хотя совсем не хотела есть, да и картинки, мелькающие на экране, особого аппетита не вызывали, скорее наоборот.
Невидимая дверь в твоих глазах снова открылась.
– Точно, – кивнул ты.
Из съедобного у тебя нашлись лишь продукты для начос. Я принялась резать помидоры, ржавым консервным ножом открыла банку с бобами, а ты высыпал чипсы на подносик из жести, который почему-то никто не догадался выбросить, и потер сыр в тарелку с оббитыми краями.
– Ну а ты? – спросил ты с таким видом, будто наш разговор и не прерывался.
– Что – я?
Я в это время боролась с крышкой банки с бобами, пытаясь отодрать ее.
– Ты художница?
Справившись, я положила металлический диск на стол.
– Нет. Самое креативное, что я делаю, – пишу рассказы для девчонок из комнаты.
– И о чем, интересно? – спросил ты, наклонив голову набок.
Я уставилась в пол, не хотелось, чтобы ты увидел, как я покраснела.
– Стыдно рассказывать… про крохотного поросенка по имени Гамильтон, которого случайно приняли в колледж для кроликов.
Ты удивленно рассмеялся:
– Гамильтон, говоришь. Поросенок. Понимаю. Очень смешно.
– Спасибо, – поблагодарила я и снова заглянула тебе в глаза.
– Будешь продолжать, когда получишь диплом?
Ты пытался открыть банку с сальсой, подцепив крышку за край столешницы.
Я покачала головой:
– Вряд ли кто-то захочет читать истории про поросенка по имени Гамильтон. Думаю заняться рекламным делом, но пока говорить об этом рано. И глупо.
– Почему глупо? – спросил ты, и крышка с хлопком соскочила.
Я посмотрела на телевизор:
– А какой смысл? Реклама… Представь, что тебе осталось жить один день, всю жизнь ты занимался тем, что втюхивал… нарезанный сыр или там… чипсы… У тебя не возникло бы чувство, что жизнь прошла даром?
Ты закусил губу. По глазам было видно, что ты размышляешь над моими словами. Так я еще кое-что узнала о твоем внутреннем мире. А ты, возможно, о моем… совсем немножко.
– А как сделать, чтобы такого чувства не возникло?
– Как раз это я и пытаюсь понять, – задумчиво проговорила я. – Думаю, нужно оставить свою отметину в мире – в хорошем смысле, конечно. Оставить мир после себя немножечко лучше, чем он был до тебя.
Я все еще верю в это, Гейб. Всю жизнь я старалась двигаться в этом направлении. Думаю, и ты тоже.
И вдруг я увидела, как лицо твое… расцветает, что ли. «Что бы это значило?» – думала я. Я еще не достаточно тебя изучила. Теперь-то я знаю, о чем говорит этот взгляд. Он означает, что у тебя в голове меняется ракурс.
Ты окунул ломтик картофеля в соус и протянул его мне: