Сверчок - стр. 12
Так же хочу отметить, что у А. Пушкина в его время имелся сильный конкурент в борьбе за лавры первого российского писателя- писатель и журналист Ф. Булгарин.
Изучению всех обстоятельств многолетнего противостояния Пушкина и Булгарина я ранее тоже ранее уделил много внимания, и по результату проведённого исследования мною была написана отдельная книга «А. Пушкин и Ф. Булгарин. Сравнительная биография» с которой вы уважаемые читатель сможете (найдя ее на сайтах российских эл. библиотек) самостоятельно (в целях расширения своего кругозора) и ознакомится,
А наш современный биограф так описывает эти события:
«Пребывание П. в С.-Петербурге, куда он вернулся осенью 1829, было отмечено драматич. борьбой с Ф. В. Булгариным, который, пытаясь скомпрометировать «литературных аристократов», писал доносы на поэта, распространял сведения о заискивании П. перед властями и печатал разборы его произведений, констатируя «совершенное падение» пушкинского дарования.
П. отвечал эпиграммами и памфлетами, принял активное участие в «Литературной газете» Дельвига (1830–31), сочетавшей принципы аристократизма и либерального консерватизма, но не смог изменить ситуацию: значит. часть читающей публики была на стороне Булгарина.»
Описание в общем верное, но если вы все же прочтете вышеуказанную мою книгу, то сами поймете почему Ф. Булгарин отзываюсь на смерть А. Пушкина сказал… „Жаль поэта, <…> – а человек был дрянной. Корчил Байрона, а пропал, как заяц. Жена его право не виновата.» и почему часть «читающей публики» осталась на стороне Ф. Булгарина как на то время одного из реальных и наверно самых популярных российских писателей, журналистов и издателей литературных журналов!
Ну а наш биограф так продолжает биографию А. Пушкина:
«Менее выразительным было постепенно усиливавшееся расхождение П. с европейски ориентированной частью либеральной аристократии.
В 1830 П. в обращённом к кн. Н. Б. Юсупову послании «К вельможе» бегло набросал идеальный образ аристократич. культуры предреволюц. Европы.
Эти стихи вызвали полемику; многие усмотрели в них не оппозицию революции и демократич. движению, а желание угождать сильным мира.
Эта точка зрения упрочилась осенью 1831 после выступления П. с одой «Клеветникам России».
Эти стихи резко осудили П. А. Вяземский и Н. И. Тургенев; среди немногих, кто открыто выступил на стороне поэта, был П. Я. Чаадаев.
Толки об «искательстве» П. обобщил знавший его польск. поэт А. Мицкевич, который в стих. «Русским друзьям», вошедшем в приложение к 3-й части его поэмы «Дзяды» (1832), в слегка завуалированной форме высказал неск. суждений о политич. ренегатстве П. (П. ответит Мицкевичу в стих. «Он между нами жил…», 1834, опубл. в 1841).