Свента (сборник) - стр. 55
А Роксана где? Где Роксана? Начальник милиции, толстый полковник:
– Кто? Ибрагимова? В камере временного задержания, где еще? Завтра – в область.
Что-о? Это – ОНА? Господи! – Ксения принимается причитать и сразу перестает. Ясно теперь. Паша за девочкой поухаживал. А Роксана-то! Взять и решить вопрос – вот это да-а, поступок!
– Егорушка, какая область, зачем в область? Сто пятая, часть первая, ее ты судить должен.
– А чучмеки твои, Ксюш, сегодня ударно потрудились, – размышляет судья. – Глава местного самоуправления, не кролик. Пресса, то-сё. Охота искать приключений? Мне нет. – Ага, зевни мне еще! – Тут, будем говорить, сто пятая, часть вторая. – Начинает вспоминать кодекс: – С особой жестокостью – раз. На почве национальной ненависти – кто его знает? – два. Теперь с этим строго.
– Скажи еще: при выполнении долга, – злится Ксения.
– Часть вторая, в область. От восьми до двадцати… Ну, двадцать не двадцать, а на десяточку потянет.
Нервы у Ксении Николаевны не железные:
– Извини меня, Егорушка, но за Пашу, извини меня, да? за Пашу Цыцына, за эту, прости меня, шелупонь – десять ЛЕТ?! Побойся Бога, Егорушка! Я тебе завтра сто таких паш найду. Вы с ним друзья, конечно, были, но, извини, у нашего Паши где совесть была, там, как говорится, хрен вырос! – Менту: – Дай сюда, что ты написал, дознаватель херов! Не мешай, Егор! Что за ссора на фоне внезапшн… Тьфу, урод! Внезапно возникших неприязненных отношений?! Пиши давай, при попытке изнасилования… – Трет руку, она пульсирует так, что, кажется, кожа лопнет, не выдержит. – Где ее подпись? Нету! Всё, филькина грамота! Засунь себе в…
– Извините, Ксения Николаевна, – обижается милиционер. – Вы, так сказать, уважаемая личность…
От ее истерики Егор приходит в чувство, снова берется за телефон:
– Плохо человеку! – кричит он. – Да нет, да при чем тут… Давай сюда опять свою, блядь, медицину!
Неприятно, конечно, стресс. Кругом все в Пашиной крови. Ксения почти отключается. В чем-то все же она слабее мужчин. Ее тащат к двери, поливают водой, вату какую-то нюхать дают. “По нашей практике, – рассуждает Егор, – чтобы в первый раз и – за нож, это редко. Ну, топором там… а ножом трудно убить человека. Вызывает определенное… Ты свинью резал?” Еще голоса: “А красивый бабец?” – “Да чего там красивого, чурка и чурка”. – “Паландреич-то думал, Бога за яйца держит, брали в область”. – “Ага, ногами вперед… ”
– Ну, в общем. Дозалупался Паша, – подытоживает судья. – Родственникам сообщили?
Всё, она в порядке. Следственные действия в пельменной завершены, можно мыть. Тетки сделают. Егор отводит ее домой: еще по сто, за помин души? – Да, а теперь оставь меня. Исайкин, ты тоже – не суети.