Сведи меня в могилу - стр. 6
Не били. Прыгали на нём, что ли? Через минуту-другую кое-как сел. Взгляд прояснялся, к несчастью. Домом тут и не пахнет. Пахнет кое-чем другим. Вид «с первых рядов» на помойку в подворотне нагнал тоску. В тяжёлой голове кинолентой побежали воспоминания. Имя своё помнил. Богат. Оно, само собой, сопровождалось визитной карточкой: «Для вас – просто Бог». Чары харизмы и от верующих дам отводили мысли об уличении в богохульстве. Все остальные, как одна, отвечали на это кокетливым хохотком. Лишь одна пьяненькая однокашница однажды тявкнула: «Скорее Божок».
Далеко копнул. Отмотаем назад. В такт ходу мыслей качнул головой. Загудела, как церковный колокол. Живём..! Где… где он был..? Да, точно! Свадьба! Свадьба его бывшей, из новеньких. Картинка вспыхнула перед глазами так ярко, что тошнота подкатила к горлу.
Сии мероприятия его веку уже приелись, а там было на редкость весело. Алкоголь рекой, импортный, халявный. Вот только очарование торжества всё гасло, персонально для Богата. Поплыл вместе с реальностью, закружился в карусели розовых букетов и хрусталя, обтянутого бежевыми бусами. Нашёл себя уже не за банкетным столом – на диване. Вместо духоты и цветочного аромата – дым сигарет и амбре кислого рома. В глазах и без того периодически темнело, а то и вовсе кромешный мрак накатывал, так и единственное окно завешено жалюзи наглухо. Винный спирт катался по обожжённому пищеводу, впрыскивался прямо в мозг, где бурлил и бродил. К великой горечи, яд не покидал чрево. Фокус с засовыванием пальцев в рот проваливался вместе с ватными руками на полпути к лицу.
Богата никто не удерживал. Сам воздух оплетал тело рыхлым коконом. Непрекращающаяся тошнота вкупе с помутнением рассудка обращали бессилие в пытку. Несчастный завидовал терпеливости молодых людей, что изо дня в день с материнской заботой поили его водой, отдающей химией, подсыпанной в бокал на празднике, волокли до уборной, беря под руку, за каким-то бесом крутили виртуальную прогулку по Новому Арбату и говорили так учтиво, медленно. Рубили слоги. Повторяли одно и то же, одно и то же. Сначала Богат просто не признавал родной язык, а после слова и вовсе обесцветились, обратились в бессмысленный набор звуков. Кто-то складывал его пальцы на ручке, подсовывал бумагу. Он помнил, как прочертил чернильную дорожку, по инерции проехав на кончике стержня, и клюнул носом в стол. Но ментальный маятник наворачивал такие круги, что ненароком мог, в конце концов, повести руку по траектории персональной подписи. Судя по всему, так и получилось.