Свеча Хрофта - стр. 14
В одной из лодок, хозяину которой посчастливилось попасть внутрь крепости, спал старик лекарь. Руни сидела на корме и следила за движением туч. Мучимые безветрием, они, словно могучие воины, набившиеся в хединсейскую крепость, напирали друг на друга, наливаясь темнотой. И, казалось, одного-единственного дуновения ветра достаточно было, чтобы их молчаливое недовольство переросло в грозный ропот, чтоб уязвленная гордость, бродящая в этих сизых, нависших над самым морем тучах, вырвалась на свободу, рассекла небо мечами молний.
Руни запрокинула голову, стараясь силой мысли заставить тяжелые облака разойтись в стороны. Она представляла, как наливающиеся грозовой синевой громады расступаются, открывая только для нее кусочек неба. И в этой прозрачной льдистой голубизне распахивается золотая, щедро украшенная алмазами и причудливой резьбой дверь. И из нее появляется отец. А за ним – одетые солнечным светом братья. Отчего-то казалось, что герои, павшие на поле боя, должны жить там, за облаками, в золотом сиянии. В руках у них должны гореть колдовским светом чудесные мечи. И волосы, не такие, как при жизни – такие, как у того альва, что говорил с ней на пароме, – гладкие, ниспадающие волнами на плечи волосы их будут излучать свет, когда по одному лишь слову того, кто истинно верит, бог Хедин призовет ушедших обратно, подарив новую жизнь. И Руни молилась, безмолвно и горячо, чтобы все было именно так. Достаточно лишь попросить всемилостивого Хедина. И дед попросит, он обещал. И тучи, широкими плечами закрывающие небесные врата, позволят отцу вернуться.
Глаза девочки сами собой заполнились слезами, отчего по рыхлой гряде туч поплыли радужные пятна. Руни моргнула раз, другой, надеясь остановить закипающие слезы. Капли слетели с ресниц, но сияние не исчезло. Напротив, оно ширилось, росло, прожигая в облачной пелене огненное око. И вот уже все небо над головой девочки заполыхало нестерпимым огнем. И из этого огня появился Он. Могучий, громадный как гора, прекрасный как грозовое море. Величественный воин, восседающий на спине удивительного чудовища, сплошь покрытого антрацитовыми перьями. Чудесный всадник спускался с небес, казалось, прямо к ней, Рунгерд. Его пронзительно-синие глаза смотрели ей в душу, и алый плащ бился и трепетал за спиной прекрасного небесного варвара. И сердце Руни забилось и затрепетало с ним в такт.
Подняв руку в приветственном жесте, бог со своей небольшой, но ужасающей свитой, в которой смешались самые жуткие, самые немыслимые творения Тьмы, пронесся мимо под ликующие возгласы воинов, которые тотчас потянулись на новый штурм ворот, желая оказаться поближе к богам.