Свадьбы и разводы - стр. 20
Не лишённый харизмы и тонны обаяния, был уверен, что парафраз и извинения способны растопить сердце сероглазой брюнетки. Но увы, Олеся мгновенно восприняла меня в штыки. С такими женщинами я общаться не привык. Милая. Настолько, что хочется доверить ей ребёнка, ключи от квартиры и собственную жизнь. Даже в порыве злости Олеся мне показалась очаровательной. А острые фразочки, которыми она приправила нашу беседу, раззадорили меня. Отметил, что с ней интересно. Просто поговорить. И прямо сейчас намерен насладиться общением, когда тороплюсь в соседний офис.
Помощницы нет на месте. Уверенно направляюсь к розовой двери, а открыв, застаю Олесю, погрязшую в бумагах. Вздрагивает от неожиданности и, подняв глаза, мгновенно ощетинивается. Интересная реакция.
– Уделите мне пару минут? Есть вопрос.
– Вы испортили мне обед, рассчитываете сделать мой день максимально ужасным? – складывает руки на груди и откидывается на спинку стула, приготовившись к перепалке.
– Я уже извинился. – Что само по себе для меня ново и непривычно, но эти слова ей были необходимы, да и начинать знакомство с боевых действий, не по мне. – И пришёл не для того, чтобы повторяться. Вы помните Тютюниных? – занимаю стул напротив, не дождавшись разрешения хозяйки, мгновенно получая недовольное выражение лица.
– Да, конечно. Свадьба два месяца назад: голубые тона, лёгкие ткани, милые букетики на столах. Я запоминаю свадьбы по оформлению, – тут же поясняет, вероятно, уловив мой непонимающий взгляд. – И мама, сующая нос во всё, что можно.
– Можно о маме поподробнее?
– Настойчивая, местами наглая, чаще беспардонная женщина, контролирующая каждый вздох сына и его невесты. Уверена, молодожёны хотели другую свадьбу, но мама решила за них. Кстати, именно она обговаривала все нюансы и подписывала договор. Оплачивала торжество, как вы понимаете, тоже она.
– Кто был со стороны невесты?
– Подруга Ирина.
– И всё? А как же родители, соседи, друзья? Девушки, как правило, приглашают на свадьбу даже одноклассницу, с которой соперничали в десятом классе.
– А Настя – сирота, воспитывалась в детском доме. Единственный близкий человек – подруга, которая тоже является выпускницей того самого учреждения.
Интересно… И теперь понятен страх мамаши. Есть момент, которого она опасается, а вот что это, мне предстоит узнать.
– Спасибо, Олеся Дмитриевна, – не спрашивая разрешения, хватаю ладошку девушки и прикладываюсь губами к тыльной стороне, чем вновь заслуживаю недовольство.
– Не стоит, – выдёргивает руку и стирает следы моего прикосновения. – С какой целью интересуетесь Тютюниными? Или всё же решили немного узнавать клиентов, пока не разрушили их брак?