Свадьба в деревушке - стр. 15
Открыв дверь, Джина несколько мгновений не могла выговорить ни слова.
– Боже правый! Я едва тебя узнала! – воскликнула наконец она. – Ты обрезала волосы. – Тут же она нахмурилась. – Ну да, извини, глупость брякнула. Ты и так это знаешь. Заходи.
– И как тебе? – спросила Лиззи. – Или с моей стороны это ужасная ошибка? Просто я разглядывала витрину, а потом вышел один человек и уговорил меня побыть моделью.
– Отцу твоему точно не понравится, – сказала Джина, – но, возможно, это как раз означает, что ты поступила правильно. Пойдем выпьем чаю. Скоро приедет Барри, чтобы отвезти нас в театр. Любопытно, как он отнесется к твоему новому облику – с торчащими из-под юбки коленками и новомодной стрижкой.
Барри был впечатлен. Он устроил вокруг «маленькой племяшки» Джины такую шумиху, что Лиззи почувствовала себя неловко. Он подал ей большой бокал шерри[6] – не тот наперсток, что обыкновенно считал приемлемым для слабого пола отец Лиззи. Затем громко осведомился, не желают ли они с Джиной после театра отправиться в ночной клуб. The Ad Lib[7] – назвал он это место. Он знает кое-кого, кто сможет их провести.
Джина от этого предложения была явно не в восторге. И хотя Лиззи иногда очень хотелось побывать в каком-нибудь ночном клубе, идти туда с Барри и недовольной, сумрачной Джиной у нее не было желания.
Поездка в театр была несколько подпорчена для Лиззи чрезмерной внимательностью Барри, а также тем, что и другие люди, ей совершенно незнакомые, постоянно бросали на нее взгляды. Лиззи действительно не нравилось быть в центре внимания. Когда она, отстояв длиннющую очередь, зашла в дамскую комнату, тут же кто-то восхитился ее прической и спросил, где Лиззи ее сделала. Девушка с радостью сообщила адрес. В театре она заметила лишь двух женщин с такой же короткой стрижкой, как у нее, и обе они выглядели очень элегантно.
К концу воскресенья Джина, казалось, была на грани мрачной меланхолии. Лиззи сходила погулять в парк, а вернувшись, приготовила к чаю тосты. Поднос девушка принесла в гостиную, где у газового камина сидела Джина. Та улыбнулась и освободила на столике место для подноса, скинув на пол несколько воскресных газет.
– Мне будет не хватать этих маленьких знаков внимания, – молвила она. – Должна признать, ты славная девчушка.
Лиззи встревожилась. Ее тетушка обычно не была склонна к сентиментальности.
Она налила в чашку чаю и подала ее Джине. Затем протянула ей тосты со сливочным маслом.
– Интересно, что скажут твои родители, если ты им сообщишь, что больше не желаешь у меня жить? – задумчиво произнесла Джина, вытирая замасленные пальцы носовым платком.