Свадьба моего бывшего - стр. 11
– Привет, – ответил все же. Лера звонила. Сама. Хотела встретиться. – Давай в другой раз, – отказал, не уточняя дату и время. А смысл? Мы явно не с того начали: она начала мозг клевать ни с чего, а я переспал с другой – плохая база для отношений. Лучше домой поеду. Душ и спать. От меня пахло сексом, женщиной и ягодами.
Утром не успел позавтракать, только спустился, как бабушка шепнула, что меня срочно требовал в кабинет дед. Я не понимал, в чем дело. Когда вошел – встретился с двумя парами глаз: одни цепкие, пронзительные, дедовы; вторые метали молнии и принадлежали красивой моложавой женщине.
– Денис, проходи, – строго приказал дедушка. – Познакомься, Марина Григорьевна Дубравина. Мама Евы Дубравиной. Знакома тебе такая?
Блядь! Знал же, что трахнуть целку – чревато последствиями. Не, ну не жениться же меня заставят?!
– Я не знаю ее фамилии. Только имя, – вместо того, чтобы хоть как-то сгладить ситуацию, бросил, равнодушно сложив руки на груди. Глаза женщины воинственно сузились.
– Да как ты смеешь! – приблизилась и ткнула пальцем мне в грудь. – Как у тебя мысли такие возникнуть могли! Совратил девочку!
Я не выдержал, громко и очень саркастично хмыкнул. Сначала не воспитывают девок, не прививают норм приличий, а виноваты окружающие. Про мораль такие, как эта Ева, в принципе слышать не слышали!
– Я тебя засажу!
– Все было по согласию, – холодно отрезал. А вот это уже серьезно. Не может быть такого, чтобы Ева не достигла возраста согласия. Таких сисек у малолеток не бывает!
– Ева – еще ребенок, – Дубравина старшая была настроена решительно.
Я плотнее сжал челюсть: на языке вертелась пара колких замечаний, но дед взглядом велел помалкивать.
– Или ты будешь отрицать, что она не знала мужчин?
Я покачал головой и отвернулся к окну. Попал. Капитально попал. Знал же, что от этой чертовой Евы могли быть неприятности, но чтобы такое… Разве за секс с девственницей сажают?!
– Денис? – только и сказал дедушка, посматривая неодобрительно. Деда я любил и уважал и совершенно не хотел доставлять ему проблем. Он был старой закалки: хоть и состоятельный, но не прогнивший.
– И что? – ответил спокойно. – Я никого не насиловал.
– В полиции будешь объясняться! – продолжала угрожать мать Евы.
– Успокойтесь, Марина Григорьевна, – миролюбиво начал он. – Мы все решим. Виновных накажем, – и на меня недобро взглянул. – Денис, уйди. Взрослые будут разговаривать.
Я зло усмехнулся, но подчинился. Мне двадцать три – давно не ребенок. И мне не нравилось, когда меня и мои поступки обсуждали без меня.
Зеленые тяжелые портьеры, скрывавшие выход, задержали меня, а когда услышал приглушенные голоса, замер. Я должен знать, чего моей семье будет стоить эта история.