Суженая верховного демона - стр. 22
– Наймем, – отмахнулась я. – Сейчас главное – чтоб у сидхе Мелфаса претензий к нашей типографии не было. Разложи большой костер. Кстати, бочку надо будет отвезти на помойку. И хорошенько тут все проветрить. А то запах стоит хуже, чем в крематории. И вообще…
Я огляделась в поисках чистого места, куда можно было бы положить кошку, но не нашла. Так и оставила ее на руках.
– Спасибо за то, что спасла меня, – промурлыкала Табита. – Ты замурчательная!
– Еще какая!
– Как на помойку? Зачем на помойку? – всполошился между тем Анастезий. – А бумагу мы в чем варить будем?
Мастер станка вцепился в вонючую бочку так, словно от нее зависела вся его жизнь.
– Больше бумагу из мусора варить мы не будем!
Костер на заднем дворе типографии (тоже, кстати, жутко замусоренном!) получился что надо. Родригес и Лечослав приехали за полночь, и он уже горел, сыпля искрами в небо.
Повозка была до верху заполнена номерами последними еженедельника. Ребята объехали ни много ни мало сто сорок точек продажи! Особых проблем с изъятием не было, только в парочке мест.
Мы покидали журналы с Айзером в огонь. Горели они очень хорошо, просто отлично! Вот только смердели из-за мусорной бумаги, на которой были напечатаны.
С чувством огромного удовлетворения я наблюдала, как чернеет, кукожится и горит самодовольное лицо верховного демона.
Ну, слава богу, пошли дела кое-как…
Осталось выполнить еще два наказания Мелфаса – и свободная я!
Волнения дня и то, что поздно легла спать, дали о себе знать.
В ту ночь мне приснился странный сон, больше похожий на кошмар.
Сначала выяснилось, что я сожгла не все еженедельники с Айзером Мелфасом. И демон Триады явился, чтобы собственноручно меня казнить.
Я улепетывала от него по всему дому в одной прозрачной кружевной сорочке. Но демон все-таки догнал.
А потом сквозь сорочку стало просвечиваться золотистое сияние. Мое тело засветилось золотом!
И тут выяснилось, что вовсе не казнить он меня хочет…
– Ты будешь принадлежать мне! – мрачно пообещал Айзер и рванул тесемки на моей груди.
Проснулась в холодном поту.
Ощущения от сна были неприятными. В нем я была его добычей, его жертвой.
И дело было вовсе не в еженедельниках. Опустив взгляд, я заметила, что очертания на моем бедре стали четче и ярче. Словно символ подсветился изнутри.
– Доброе утро, госпожа носительница Золотой Печати, – раздалось рядом издевательское. – А еще удивилась, что слышишь мои мысли. Да с такой силой ты миры создавать новые можешь, не говоря уж о таких мелочах.
Табита в позе копилки сидела на комоде. За прошедшую ночь кошечка где-то разжилась маленькой тиарой с голубыми драгоценными камнями и таким же ожерельем. Украшения выглядели очень изящными и дорогими.