Суженая темного мага - стр. 34

Я опасалась, что Лео выпьет из меня остатки жизни, а Флоре наплетет, что я загнулась-таки от старости, но маг вел себя по-джентльменски и вообще пропадал целыми днями, так что я, можно сказать, и не встречалась с ним. Постепенно тревога поутихла, я свыклась со своим старым состоянием, насколько вообще с ним можно свыкнуться, и окунулась в новую жизнь с маленьким тираном… то есть Флорей.

Сначала девочка казалась мне ангелом спасения, заботливым и внимательным, но когда мне стало лучше, я поняла, что угодила в лапы настоящего исчадия ада с косичками, педантичного и неумолимого! Флоря как само собой разумеющееся воспринимала, что я убираюсь, стираю, глажу, готовлю, ко всему придиралась, наставляла, контролировала и закатывала глаза, видя мои ошибки. И немудрено: откуда мне, молодой женщине из мира технологий, знать, как вычищать менорийские плиты, избавляться от запаха гари на кухне, какие порошки смешать, чтобы отстирать пятно, какие местные специи добавлять в суп, как встряхивать ковры?

Но ладно уборка-готовка; мне еще и пришлось шить. Шить! Мне, которая последний раз иголку в руки брала в школе на уроках домоводства! Флоря еще и решила сначала, что я ввиду своего возраста настоящая умелица в таких делах, поэтому притащила выкройки, ткань, нитки и отделку и с сияющим лицом заявила, что теперь-то, в четыре руки, мы пошьем себе и Лео новый гардероб из старого.

Я, шокированная, сделала вид, что подслеповата и руки плохо гнутся, и девочка отстала от меня, но только на время: увы, однажды я выдала себя, когда выдергивала невесть откуда взявшиеся на моем лице усики. «А, так ты видишь!» – вскричала торжествующе Флоря и немедля отправила меня штопать леонидовские носки; порванные рубашки девочка штопает сама, да и верхней одеждой мага занимается: смиренно вздыхая, она принимает очередную подпаленную куртку или плащ, оценивает, можно ли что-то сделать, и выносит вердикт – оставлять вещь или выбрасывать. Почти всегда вещь подлежит восстановлению, и Флоря потом день или несколько дней убивает на починку, а меня рядит себе в помощницы. Хочешь не хочешь, а разбираться в шитье мне пришлось научиться, а еще вычищать и подготавливать к использованию кухонные менорийские девайсы, топить дом, делать заготовки и еще многое-многое другое.

Иногда я роптала. Когда, например, еды было наготовлено достаточно, а Флоря отправляла меня месить тесто еще и для пирожков («Лео очень любит!»), или велела вышивать его инициалы на платках («Не надо сидеть без дела»). В такие моменты девочка неодобрительно вздыхала, но разрешала мне передохнуть. У нее-то энергии предостаточно, а я, бедная старушка, уставала быстро. К тому же я городская избалованная женщина, а Флоря – деревенская девочка, и такая жизнь для нее правильна и естественна. В свои двенадцать, внешне похожие на десять, она мечтает поскорее вырасти, выйти замуж и обзавестись своим домом.