Суждено выжить - стр. 58
«Ты не прав, Илья, – зашептал Кошкин. – Все они улетят из Риги, а мы с тобой снова окажемся в окружении».
Выступил начальник политотдела 8 армии. Он коротко, но доходчиво рассказал о событиях. В конце речи сказал, что немцы уже просочились в город, и вряд ли мы сумеем его удержать.
Вторым выступил командующий 8 армией Собенников. Он обвинял старших офицеров в трусости, неграмотности и так далее. Требовал налаживания дисциплины, сплоченности, бить немцев, где бы они ни встречались. В конце речи сказал: «Наши отважные воины храбро сопротивляются, вступают в неравный бой с фашистскими захватчиками и выходят победителями. Указом Президиума Верховного Совета СССР за проявленную отвагу, мужество и геройство награждены медалью «За отвагу» следующие присутствующие здесь офицеры. Более 100 человек». В списки была занесена фамилия Кошкина, его наградили орденом Красной Звезды. Среди награжденных был и я. Командующий лично вручал награды.
Нас с Кошкиным послали в родную мотопехотную бригаду, штаб которой находился в Риге, на том месте, где был до войны.
Вечером Рига не походила на довоенную. На улицах было пусто и темно. Большие дома неосвещенных улиц напоминали средневековые крепости. Все население словно вымерло. Ни души. Только патрульные группы, в основном моряки, нарушали мертвую тишину. За Даугавой резко обозначилась линия фронта немцев. В воздухе беспрерывно висели сигнальные и осветительные ракеты, разрезали очереди трассирующих пуль. «Какая иллюминация, какая красота!» – сказал Кошкин. «Тебе красота, а десяткам миллионов слезы», – сердито сказал шедший рядом старший лейтенант из новобранцев. Ответить было нечего. Шли мы группой в свое расположение. Нас строго предупредили: менее пяти человек ходить по городу запрещено. Латыши-предатели на каждом шагу делали открытые вооруженные вылазки.
Наша бригада размещалась в тех же казармах. Встретил нас командир бригады Голубев. Вместо воинской церемонии он почти крикнул: «Котриков, Кошкин, вы живы» – и обоих расцеловал. «Вот это встреча! – говорил он, – никак не ожидал».
Из старого состава бригады почти никого не осталось, кроме штабных работников и интендантов. Начальник штаба был жив. Комиссара убил в Риге предатель. Бригада вновь сформировалась на 70 процентов из латышей.
Голубев с большим вниманием слушал наш рассказ, поил нас чаем с коньяком, заказал для нас ужин. Он говорил: «Плохи наши дела, ребята. Воевать мы оказались совершенно не готовы. Да еще придумали проводить дурацкие маневры, боясь конфликтов и провокаций со стороны немцев. Армия умышленно была обезоружена. Даже многие склады боеприпасов с пограничных районов были вывезены, остальные законсервированы. Доступ к боеприпасам был только с разрешения Москвы. Я вчера был у командующего нашей армией Собенникова. Он сказал мне по секрету, так как мы с ним старые знакомые, однополчане в Гражданскую, однокашники по академии, что положение хуже не придумаешь. Восьмой армии как таковой уже нет. Она частично пленена, разбежалась по лесам и побита. То же и с другими армиями. Авиация на 90 процентов уничтожена на аэродромах. Все танки остались там, – показал в сторону немцев. – Пока мы очухаемся, немец будет у стен Москвы и Ленинграда. Сейчас мы ему на съедение поставляем вновь сформированные дивизии. Это одинаково, что бросать собаку в клетку со львом».