Суворовский алый погон - стр. 25
Всё время, пока Георгий Александрович говорил, Николай сидел, присмирев, и слушал. В четырнадцать-пятнадцать лет человек не слишком думает о карьере. Могут быть мечты, высокие мечты, дерзновенные мечты. Могут быть мечты и космосе, и о профессии лётчика, мальчишка может видеть себя за рычагами танка или штурвалом бомбардировщика, может видеть себя в генеральских погонах во главе колонны на параде, ну, словом, всё что угодно, но всё это вряд ли будет иметь какую-то конкретику. Ведь в этом возрасте совершенно непонятно, какой нужно пройти путь для исполнения той или иной мечты. Ну и, к примеру, за рычагами танка может сидеть рядовой солдат срочной службы. А какова она на самом деле – профессия офицера? Каков путь в командиры высокого ранга? Откуда же это известно, если мальчишка ещё не знает не только того, как командовать даже отделением, но и того, как выполнять команды сержанта в роли рядового бойца.
Ведь все представления складываются по книгам и кинофильмам. Но в книгах, а особенно в кинофильмах, в деталях раскрыть все стороны офицерской службы просто невозможно.
– Так что же всё-таки тебя подтолкнуло к решению сбежать из училища? – спросил наконец Георгий Александрович.
Николай рассказал о том пареньке, который не только сам решил получить двойку и получил её, но и подбивал на то ребят. С двойками по русскому, математике и физике отправляли из училища сразу.
– Ну и что же? Стоило слушать паникёра? Во время войны таких расстреливали! – сказал Георгий Александрович. – На дачу захотел. Так ведь через десяток дней дача закончится. Школа. Ну и он окажется в начале пути, о котором мы с тобой только что говорили. Знаешь, срочную служить не легче, чем учиться в училище. Ну а быть уверенным в том, что поступишь сразу, может не каждый.
В начале шестидесятых, правда, брали в армию на три года в девятнадцать лет. То есть можно было пару раз попробовать поступить в институт с военной кафедрой, а это уже освобождало от призыва. И лишь 12 октября 1967 года был принят новый закон СССР «О всеобщей воинской обязанности», согласно которому срок службы сокращался в ВМФ до трех лет, а в Советской армии – до двух лет.
Разговаривали до самой вечерней прогулки. Николай окончательно ещё не пришёл в душевное равновесие. Всё же как-то неуютно чувствовал он себя в казарме после такого прекрасного лета, которое осталось где-то уже далеко позади, в полной недосягаемости. Он и понимал, что всё уже прошло, и из деревни уже, наверное, разъезжаются ребята, может, уже и Лариса уехала в Москву, и одновременно казалось ему, что вот выйдет он за ворота, сядет в трамвай, затем в поезд, сначала один, потом другой, то есть проделает путь, который проделал недавно, только в обратном порядке, и снова окунётся в те неповторимые ночи на берегах Оки.