Суворовская юность - стр. 26
Зато ленинградцы быстро отыгрались уже на следующем этапе подготовки к утреннему осмотру. Возвращаясь после умывания, Костя заметил, что его сосед по кровати суворовец Семкин усиленно чистит маленькой жесткой щеткой латунные пуговицы гимнастерки, собрав все девять пуговиц на один пластмассовой трафарет. На тумбочке перед ним стояла маленькая бутылочка, откуда он время от времени пробкой наносил какую-то жидкость на пряжку поясного ремня, проделав затем и с ней такую же чистку, как и с пуговицами. После этих процедур пуговицы на его гимнастерке и бляха блестели ясным огнем. Костя заметил, что еще несколько мальчиков-ленинградцев и ребят, уже ранее учившихся в СВУ, пользуются подобными флакончиками с асидолом.
Косте было неудобно просить чужие вещи, поэтому он попытался слегка почистить пуговицы и бляху обратной стороной своей суконной гимнастерки, но аналогичного успеха ему достичь не удалось. Он успел только выскочить на лестницу с сапожной щеткой в руке, чтобы смахнуть пыль с еще совсем новых черных ботинок, как прозвучала команда на построение.
В это утро старшина не стал проверять чистоту подворотничков, зная, что они у всех подшиты только вчера, но зато обращал внимание на чистоту обуви, блях и пуговиц. Вскоре стало ясно, что далеко не у всех суворовцев в этом был полный порядок.
– Даю вам еще три минуты, чтобы начистить все положенным образом, – категорически произнес старшина, указав на стоявшего во втором взводе казашонка, пошутил: – Вот так, как у этого Уморы Кадиева. Разойдись!
Вместе с Сиротиным из того же пограничного СВУ в роту прибыл и казах Умаркадиев. Этому сыну южно-казахских степей его родители, видимо, прочили судьбу казаха Чокана Валиханова, который в свое время тоже окончил Оренбургский кадетский корпус, стал офицером и даже успел отличиться на службе у государя императора, выполнив несколько весьма сложных заданий по разведке на территории Китая в интересах России. Но для старшины Валетина этот юноша с раскосыми глазами и весьма широкими скулами на протяжении всей учебы был лишь объектом для шуток. К чести этого парня, надо признать, что, будучи добрым и веселым по характеру, он ни на шутки старшины, ни на шутки товарищей никогда не обижался, даже, наоборот, в этом случае старался подыграть шутникам. Он ничем, кроме специфической внешности не отличался от других суворовцев, поэтому на протяжении всей учебы в училище никогда и никто не пытался унизить или оскорбить его по национальному признаку.
Вольно или невольно в это утро Косте и другим ребятам пришлось обратиться к своим товарищам за помощью, клятвенно обещая в душе сегодня же приобрести в магазине необходимые вещи. С асидолом дело пошло лучше, через минуту и в его бляху можно было смотреться, как в зеркало.