Суси-нуар 2. Зомби нашего века. Занимательное муракамиЕдение от «Подземки» до «1Q84» - стр. 2

Лично мне кажется очень удачным, что погружение в «НУАР II» мы начинаем с 1995 года. Как уже отмечалось, именно этот год сами японцы считают переломным в своей новейшей истории, и как раз за этот период – с 1995 по 1999 гг. – в жизни и мировоззрении Харуки Мураками случились поистине тектонические сдвиги, определившие идеи, структуру и язык всей его дальнейшей прозы.

Итак, отслеживаем. В июне 1995-го Мураками выпустил третий том «Хроник Заводной Птицы» – вдогонку к уже опубликованным двум. И тут все заметили, что с ним творятся некие весьма принципиальные метаморфозы.

С одной стороны, именно за «Хроники» он в том же году получил престижнейшую премию Ёмиури[1]. Причём – из рук самого Кэндзабуро Оэ, который до тех пор очень жёстко его критиковал. С другой стороны – о необходимости (или даже «оправданности») именно третьего тома уже среди японских критиков закипела яростная дискуссия. Особенно любопытно, что самым жёстким обвинителем «Хроник» выступил бывший редактор Мураками, скандально известный литкритик Кэн Ясухара, также известный под скромным псевдонимом «Гениальный Ясукэн». В своей книге «Не читай книжек, дурачком станешь»[2], вышедшей в июле 1994 г. он больше всех издевался над невнятностью первых двух томов «Хроник», окрестив их, ни много ни мало, «экстремальным трэшем» (кю: кёку-но гусаку, букв. «в высшей степени мусорное произведение»).

«Будь я редактором этой книги, я бы спорил с автором, пока не помер, но ни за что не вывалил бы подобный трэш на головы бедных читателей!» – неистовствовал Ясухара. Как мы ещё отследим, эта его фраза оказалась почти пророческой.

Но вот проходит ещё год – и Мураками выпускает уже третий, финальный том «экстремального трэша». И в итоге «Хроники» получают премию «Ёмиури», что окончательно сбивает с толку и критиков, и читающую публику. Да, поклонники «долгоиграющего» Пруста были рады и дальше с восторгом слоняться за растерянным героем по нескончаемым колодцам и лабиринтам запутанной фабулы в поисках исчезнувших жён и пропавших кошек, рассуждая на ходу о бессмысленных войнах, бесконтактном сексе и виниловом джазе (см. «разбор полётов» романа в «Нуаре-1»). А вот сторонники лёгкости Сэлинджера или сюжетной напряжённости Карвера к концу «Хроник» откровенно заскучали. И хотя в академическом смысле Мураками завершил свой длиннейший (на тот момент) марафонский забег весьма успешно, – вслед за «Гениальным Ясукэном» приходилось признать: далеко не все читатели добежали за автором даже до середины маршрута.