Размер шрифта
-
+

Сущности. Прозрение - стр. 4

– Что это? – повторил он чуть громче, и Андрею показалось, что за ним, за его спиной это же повторил и кто-то другой. Хирург замер, всё окружающее его пространство сомкнулось в одну точку – яркую, окружённую беспросветной тьмой, и в следующее мгновение взорвалось, ослепляя Андрея. Он медленно отнял руки от пациента, не видя вокруг себя ничего, поглощённый сиянием. Он слышал голоса, словно сквозь вату: они не цеплялись за сознание, скользя поверхностно, очень аккуратно. Голоса, ситуация, пациент, его страх и эти липкие склизкие сгустки остались где-то далеко. Тут с Андреем было нечто иное: тишина, которая затекала в его разум, обволакивала и вместе со светом отрезала от всей его жизни.

Андрей чувствовал – его сердце не бьётся. С того момента, как его ослепило, не было ни одного удара. Он не сделал ни одного вздоха, но – странно – его это не тяготило. Время, казалось, растянулось до бесконечности.

И сжалось.

Свет, который окружал Андрея, рванулся в него, и от его рук – вовне. Он распался на лучи, и липкие омерзительные комки испарились. Но свету этого оказалось мало: он потёк дальше, он скользил вперёд, и Андрей видел, что вокруг склизких комков становится больше. Они оказывались на других людях, на пациентах. Они пили их, паразитировали, сживались с ними.

И свет уничтожал их.

Хирургически точно – только эту непонятную гадость, только то, что напугало самого Андрея одним своим наличием.

Удар сердца оглушил Андрея.

Он пошатнулся, машинально схватившись за край стола левой рукой, соскользнул, попытался удержаться, но не смог, и рухнул на пол, чудом не запутавшись в проводах и трубках капельниц.


Первое, что услышал Андрей, вынырнув из темноты беспамятства, был голос главного врача. Слова хирург разобрать не мог – Лямцев говорил тихо, но Порохов понял, что говорят о нём.

Андрей открыл глаза, поморщился, когда понял, что лежит на диване в ординаторской, освобождённый от перчаток и маски. Рядом на стуле стоял стакан с водой. Неподалёку от него, за столом, сидела невропатолог, а ещё чуть дальше – любимая «наседка» всего отделения, старшая медсестра Наиночка. Или Мама Ина. А главврача Андрей не увидел.

Мужчина сел и удивлённо огляделся: он уже понял, что, скорее всего, потерял сознание (но от чего? Что его так оглушило?) в операционной, но чувствовал он себя на удивление хорошо. Слабости не было, и Андрей легко поднялся с постели.

И тут же сел обратно.

На Маме Ине он увидел те же самые склизкие, гадкие зелёно-серые сгустки, которые тонкими хоботками впились в её шею и руки. Но сама медсестра не замечала их, продолжая спокойно размешивать в чашке с чаем сахар и смотреть в небольшой монитор компьютера, где крутилось какое-то видео.

Страница 4