Сущность зла - стр. 11
– Мы сделали этот снимок в тысяча девятьсот пятидесятом. Месяца не помню. Но зато помню их всех. Помню, как мы смеялись. Смех меньше всего тускнеет с годами. Ты забываешь годовщины, дни рождения. Забываешь лица. К счастью, забываешь даже боль, страдание. Но то, как ты смеялся, когда еще не стал мужчиной, но уже перестал быть ребенком… это остается в тебе навсегда.
Хотя я и был на много весен моложе, я все же понимал, что Вернер пытается сказать. Но сомневался, что память у него слабеет. Вернер принадлежал к той породе горцев, которая выкована из стали. Несмотря на седину и морщины, я никак не мог считать его стариком.
– Здесь у нас в Зибенхохе жизнь была тяжелая. Утром спускаться в долину, в школу, потом до самой ночи гнуть спину на полях, на пастбищах, в лесу или в стойлах. Мне повезло: мой отец, дед Аннелизе, выжил, когда обрушилась шахта, но многие из моих друзей остались сиротами, а расти без отца в Южном Тироле, да в те годы, было ох как нелегко.
– Могу себе представить.
– Представить-то можешь, – произнес Вернер, не сводя глаз с фотографии. – Но сомневаюсь, чтобы мог по-настоящему понять. Ты когда-нибудь голодал?
Как-то раз токсикоман ограбил меня, приставив к горлу шприц, а моего близкого друга пырнули ножом, когда он возвращался с концерта в «Мэдисон-сквер-гарден», – но нет, я никогда не голодал.
И я ничего не ответил.
– Мы были молоды, беспечны и поэтому счастливы, если ты понимаешь, о чем я. Больше всего нам нравилось лазать по горам. – То ли грустное, то ли насмешливое выражение мелькнуло на лице Вернера, но тут же исчезло. – В то время здесь у нас альпинизмом занимались чудаки и мечтатели. Это сейчас скалолазание – престижный спорт. Знаешь ли, в каком-то смысле мы были пионерами. С годами альпинизм перерос в туризм, а нынче туризм – источник заработка во всем Альто-Адидже.
Чистая правда. Повсюду выросли отели, рестораны, фуникулеры, облегчающие приезжим подъем на вершины гор. Зимой туристы скапливались в горнолыжных зонах, а летом совершали прогулки по лесам. И правильно делали: я и сам, как только погода изменится и растает снег, собирался купить башмаки покрепче и под предлогом того, что Кларе полезно дышать свежим воздухом, показать, способен ли парень из Бруклина стать вровень с жителями гор.
– Без туризма, – продолжал Вернер, – провинция Альто-Адидже прозябала бы в нищете, здесь только старые крестьяне доживали бы свой век, и деревня Зибенхох, верь моему слову, исчезла бы с лица земли.
– Было бы печально.
– Еще как печально. Но этого не случилось… – Вернер моргнул. – Ну так вот… в те времена, в особенности для местных жителей, идти в горы означало идти