Существо низшего порядка. Красивая, богатая и… мертвая - стр. 33
Глафира принесла и поставила перед Лизой чашку с кофе.
– Ладно тебе, успокойся. Его же еще не арестовали. Подумаешь, отпечатки кроссовок! А может, это та самая женщина-травница, о которой рассказывал Дмитрий, была в кроссовках?
– Нет, они проверяли. Как сказал Мирошкин, весьма тщательно. Выяснилось, что Янина Вильк вообще не носит спортивную обувь и одежду, и что никогда и никто не видел ее даже в брюках! Что эта женщина – эталон женственности в поселке и носит платья, юбки и исключительно дорогую кожаную обувь – туфли или легкие ботинки (тридцать шестого размера), и что эти следы никоим образом не могут принадлежать ей. Другое дело, что ее сопровождала другая женщина, Татьяна Николаева, вот она-то как раз была в кроссовках, но только у нее нога очень маленькая, вообще редкий размер – тридцать пятый. Словом, эти следы могут принадлежат убийце или же случайному прохожему… Но тогда, спрашивает у меня Мирошкин, каким образом этот случайный человек оказался в доме у Родионова? У человека, который всю ночь орал на свою девушку, а потом, она внезапно замолчала, и утром ее нашли мертвой?!
– Она замолчала, на мой взгляд, потому, что Родионов зашел в дом, и ей просто не с кем было разговаривать! Возможно, в этот момент во двор кто-то вошел, с кем она и вышла… Хотя, и в это тоже верится с трудом.
– Еще Сергею не понравилось поведения Димы в самом начале. Он просто уверен, что Дима от него прятался. Что боялся.
– И как ему видится это преступление?
– Они осмотрели дом, нашли пустую бутылку из-под виски, и Сергей решил, что Дима действительно зашел в дом, выпил, и его потянуло на подвиги. Что он сначала попытался найти Ирину в доме, не нашел, еще больше распалился-разозлился, вышел из дома и, возможно, увидел ее сидящей в беседке, на скамейке. Там вдоль дорожки растут цветы, и вот на земле обнаружили отпечаток туфлей Ирины. К тому же, там, прямо на дорожке, на гравии три окурка от женских сигарет «Parliament». Они в губной помаде. И хотя экспертиза этих окурков еще не произведена, но, по мнению Мирошкина, можно смело предположить, что эти сигареты выкурила именно Ирина – цвет помады совпадает с цветом помады, которой были накрашены губы Ирины.
– Оранжевая помада, она и в Африке оранжевая, – усмехнулась Глафира. – Не верю, чтобы Мирошкин уж так хорошо различал все тона помады. Ну, что он мог увидеть на трупе? Помаду? Разве что существуют фотографии крупным планом… Хотя, кто еще мог там курить?
– Ну, предположил и предположил. Не думаю, чтобы он стал сравнивать ДНК Виноградовой с ДНК человека, курившего эти сигареты. Не до такой же степени! Ладно, Глаша. У меня тут одна идея появилась. Что, если нам произвести некоторую реконструкцию нашей штаб-квартиры (а я нашу контору воспринимаю именно так), и сделать такую, замаскированную под какой-нибудь книжный шкаф, комнату, куда бы мы могли прятать своих клиентов? Вот, к примеру, Дима. Его точно надо прятать! Причем, немедленно! Поселили бы мы его здесь, у нас, а там – и душ, и горячая вода и вообще все удобства. На воле, так сказать, он смог бы помочь нам куда больше, чем находясь в изоляторе. Господи, еще одна головная боль… Вот за что я всегда уважала Мирошкина, так это не его оригинальность мышления и за то, что он никогда не гонялся за погонами. Работает себе человек честно, и работает. Ну, да, у него много «висяков», зато он не заводит дела на невиновных, не вешает на подозреваемых всех собак. Он объективен, понимаешь?