Суровые времена - стр. 40
– Зачем? – поинтересовался Одноглазый.
– На всякий случай. Может, повезет. Все равно Тенекрут уже не станет злее, чем сейчас. Он уже небось зарекся оставлять кого-либо из нас в живых.
Баллисты ухнули. Выпущенные ими бревна не попали в Тенекрута. Тот отозвался чем-то наподобие наспех созданного заряда волшбы, сокрушившего несколько кубических ярдов стены далеко в стороне от моих ребят.
Шум на другом конце города становился все громче. Похоже, даже приблизился к нам.
– Они в городе, – сказал Ваше Сиятельство.
– Целая уйма, – согласился Бадья. – Видно, придется почистить улицы.
Вот такое позитивное мышление я люблю!
Однако, Могаба предпочитает заниматься чистками сам, в компании наров и таглиосцев.
Нам же лучше. Пусть жрет все, что сможет проглотить.
Мне здорово хотелось вздремнуть. Этот длинный день никак не мог кончиться. Ох-хох-хо… Ничего, скоро мне обеспечат сон. Вечный.
Через некоторое время я получил известие, что на улицах появились небольшие отряды южан, истребляющие всех подряд.
– Господин!
– Дрема? Что стряслось?
Дрема – таглиосский шадарит, принявший присягу чуть раньше, чем я решился взяться за перо. Когда на него ни взгляни – он словно бы вот-вот заснет. И выглядит словно четырнадцатилетний. Симпатичный парнишка. Красивые мальчики – развлечение, дозволенное для мужчин всех трех крупнейших религиозных групп Таглиоса. И Душилы посылали самых красивых из своих сыновей заманивать жертвы, чтобы затем расправиться с ними.
Сколько земель, столько обычаев. И с ними, хочешь не хочешь, приходится считаться. Впрочем, Дрема предпочитал придерживаться наших установлений.
– Господин, – доложил он, – нары и не думают мешать южанам двигаться сюда. Вообще их не трогают – с той минуты, как те прорвались за стену. Пока те не приблизились к их казармам.
– Они это – нарочно? – поинтересовался Бадья.
– Что за дурацкий вопрос, – буркнул кто-то.
– Нет, ты поди ж ты! – зарычал Одноглазый. – Ну, все! Лопнуло мое терпение!
– Заткнись, Одноглазый. – Трудно было осознать случившееся, однако Могаба был вполне способен направить противника на нас, дабы разрешить вопросы внутриотрядного первенства. Ему хватит совести вообразить это блистательным решением нескольких задач сразу. – Чем вопить, давай лучше поразмыслим.
Пока прочие пыхтели над столь тяжелой работой, как размышление, я расспросил Дрему поподробнее. К несчастью, кроме приблизительных направлений, коими южане пробивались в глубь города, он почти ничего не мог сообщить.
Пенять на тенеземцев не стоило. Все солдаты с начала времен с радостью пользуются возможностью ударить в точку наименьшего сопротивления.